Рождение «Альфы»
Рождение «Альфы»
Неизвестные страницы группы «А»
Легендарная «Альфа» давно стала объектом мифотворчества и литературного вымысла. Причем читателям произведений про «Альфу», претендующим на откровенность и сенсационность, порой трудно разобраться, где правда, а где вымысел.
Один из ключевых «эпизодов» — создание подразделения. Первая книга о Группе «А», выпушенная в 1992 году и разошедшаяся громадным тиражом, затем перекочевавшая в интернет: «Альфа» — сверхсекретный отряд КГБ» Михаила Болтунова. На нее ссылаются, ее цитируют.
И вот как рождение Группы «А» описывает автор повествования. Заранее прошу извинить за обширную цитату, но она (даже в сокращении)такого стоит — и по стилю того хмельного времени «разгула демократии», и по содержанию, о чем пойдет речь несколько позже.
«Очки Андропова лукаво блеснули»
«Генерал-лейтенант Алексей Дмитриевич Бесчастнов, начальник 7-го управления КГБ, шел на доклад к Андропову.
Полированный мрамор ступенек, барская плавность ковровой дорожки и кабинеты, кабинеты как часовые — слева, справа (…)
…Бесчастнов в назначенное время появился в приемной Андропова.
— Здравствуй, Алексей, — председатель КГБ кивнул на кресло у маленького журнального столика, — присаживайся. Что пить будем?
— Если есть право выбора, — усмехнулся Бесчастнов, — то коньяк, Юрий Владимирович.
Очки Андропова лукаво блеснули. Что не позволялось другим разрешалось Бесчастнову. Алексей Дмитриевич — любимец управления, весельчак, бессменный тамада на совместных торжествах. Так, на юбилее Семёна Кузьмича Цвигуна, андроповского первого зама, можно было помереть со скуки. За столом сидели надутые, важные, как на Коллегии КГБ или на поминках. А Бесчастнов выручил. Раскачал даже юбиляра, который, приняв рюмку, начал уже подремывать.
…Юрий Владимирович опустился в соседнее кресло.
— Право есть, Алексей, а выбора нет. Либо просто чай, либо чай с молоком.
— И все? — удивился Бесчастнов. Андропов развел руками.
Подали чай. Помолчали, не спеша прихлебывая крепкий чай. Однако пора было приниматься за дело. Андропов снова стал Андроповым, Председателем КГБ, членом Политбюро, Бесчастнов — его подчиненным, начальником «семерки».
— Вот что, Алексей Дмитриевич, — сказал председатель, — дело нам с тобой предстоит непростое. Новое подразделение надо создать.
«Новое, так новое», — подумал про себя Бесчастнов. В ту пору в Комитете формировалось немало новых подразделений, и постоянных, и временных, для выполнения каких-то частных задач. Не привыкать.
Но Андропов сделал паузу и вопросительно посмотрел на Алексея Дмитриевича. Бесчастнов ждал.
— Подразделение необычное. «Коммандос». Наши, советские «коммандос». Догадываешься, зачем?
— Задачи могут быть разные…
— Задача пока одна: противостоять терроризму. Судя по всему, начинается его новый виток — захваты самолетов, убийства заложников, разбойные нападения. Вспомни-ка Мюнхен, Олимпийские Игры — сам не хуже моего знаешь. Что там «Чёрный сентябрь» натворил: настоящая бойня. И хваленая полиция ничего не сделала. А мы разве на другой планете живем? Есть у нас что противопоставить бандитам?
Бесчастнов хотел было ответить, но Андропов не дал.
— Я знаю, что ты скажешь. Когда жареный петух клюнет, соберем ребят, лучших оперативников. Есть у нас и спортсмены и стрелки. Есть! Но знают они, как подойти к самолету, как проникнуть внутрь? Чтоб и заложников освободить, и террористов уничтожить, и самим в живых остаться? А?
Алексей Дмитриевич молчал. Председатель говорил дело. Он сам раньше задумывался над этим (…)
— В общем, так, Алексей, первый главк поможет. Кое-какие иностранные материалы подбросит. Почитайте, подумайте. И вперед — будем создавать группу, растить своих «коммандос».
«Не так все было»
Красиво написал Михаил Болтунов: и про «барскую плавность ковровой дорожки», и про коньяк, и про разговор с Андроповым, и про «советских коммандос». Только… не было всего этого!
Нет, дорожка, конечно, была, и коньяк, и обсуждение проблемы терроризма, но потом, когда генерал Алексей Бесчастнов стал начальником Седьмого управления КГБ СССР. Вот только его назначение произошло только в октябре 1974-го.
К тому времени Группа «А» уже существовала несколько месяцев, а Алексей Дмитриевич, работавший председателем КГБ Узбекской ССР, никак не мог принимать участия в ее создании.
Группа «А» Седьмого управления КГБ СССР была создана приказом 0089/ОВ («Особая важность») 29 июля 1974 года, написанным от руки Анатолием Матовниковым.
Эта дата и является днем рождения легендарной «Альфы». В 2024 году Управление «А» ЦСН ФСБ России отметило свой полувековой юбилей.
Теперь насчет «барской плавности ковровой дорожки»… На дворе был 1999 год — в Московском Кремле отметили 25-летие боевого подразделения. От Ассоциации организацией торжеств занимались ее президент, депутат Московской городской Думы Сергей Гончаров, вице-президенты Владимир Березовец и Владимир Ширяев, редакция газеты «Спецназ России».
Настала осень. Как-то я был по делам у Героя Советского Союза Геннадия Зайцева в офисе Агентства безопасности «Альфа-95». Зашла речь о книге Михаила Болтунова.
— Не так все было, — нахмурился Геннадий Николаевич, доставая сигарету (он тогда еще курил). — Совсем не так, начиная с истории создания подразделения.
— Как не так? — опешил я, недоумевая. — Вот же Болтунов пишет, что…
— Болтунов что угодно может писать, — прервал меня Геннадий Николаевич. — Дело было так. Я раздобыл ту его первую книгу в мягкой красной обложке. Взял такого же цвета ручку и внес многочисленные исправления — одно вычеркнул, другое исправил или дополнил. Потом нашел телефон автора, позвонил ему и пригласил к себе. А когда он пришел, то вручил с соответствующими пояснениями.
И как пример, Геннадий Николаевич остановился на сюжете с генералом Бесчастновым:
— Не было тогда Алексея Дмитриевича еще в Москве. Не было! А начальником Седьмого управления КГБ СССР являлся генерал Милютин Михаил Михайлович, вот он и был среди тех, кто создавал Группу «А» летом 1974-го.
— Так давайте расскажем, как было на самом деле!
— Хорошо, я позвоню ему. Если примет, то я дам тебе знать.
Через несколько дней я был у генерала Милютина дома на Кутузовском проспекте, мы пили чай, и Михаил Михайлович рассказывал, как оно все было на самом деле.
Интервью с ним было опубликовано в газете «Спецназ России» в № 10 за ноябрь 1999 года.
А в следующей своей книге Михаил Болтунов полностью снял весь этот фрагмент с Бесчастновым, ограничившись небольшим абзацем: в указанный период начальником «семерки» был такой-то. Все. Точка.
Но дело было сделано! Тираж книги «Альфа» — сверхсекретный отряд КГБ» разошелся по городам и весям. Прошли годы, но разные авторы порой вставляют сюжет с «ковровой дорожкой» в свое повествование. Как, например, Сергей Семанов в книге «Андропов. 7 тайн генсека с Лубянки».
Чтобы раз и навсегда покончить с этой лирикой, мы публикуем интервью с генералом Милютиным — тем более, что оно отсутствует в интернете.
Штурм самолета
— Так как же на самом деле, если отложить в сторону книгу Болтунова, возникла идея создать Группу «А»?
— Дело происходило летом 1974 года в аэропорту Внуково-2. Только что закончился визит президента США Ричарда Никсона в СССР. По нашей линии его сопровождал Цвигун (Семён Кузьмич Цвигун — первый заместитель Председателя КГБ СССР — П. Е.), по линии МВД — министр Щёлоков.
Убедившись, что все прошло нормально, и Никсон улетел, они отправились выпить по чашке кофе — был там такой маленький ресторанчик. Из окна просматривается взлетная полоса. Вдруг видят: приземляется самолет «Аэрофлота». В чем дело? Что за самолет?
Через некоторое время из самолета вышел один из летчиков и сообщил, что самолет захвачен преступниками, которые требуют вылета, кажется, за рубеж. Я сейчас точно не помню… Экипажу удалось убедить бандитов в необходимости посадки в Москве, чтобы произвести дозаправку самолета.
Стали думать, как освободить заложников. У нас никаких специальных подразделений, способных выполнить эту задачу, тогда не существовало. Пока Щёлоков связался с дивизией имени Дзержинского, — прошло время. Подготовка к штурму авиалайнера затянулась.
Наконец группа захвата пошла на приступ. Началась перестрелка, были жертвы. После завершения операции Цвигун доложил о том, как было дело, Андропову.
Ремарка
Тут, очевидно, память подвела моего собеседника. Дело происходило 2 ноября 1973 года.
Цвигун отправился на аэродром Внуково-2 для встречи первого секретаря ЦК Болгарской коммунистической партии Тодора Живкова, прибывающего с официальным визитом в СССР.
И в этот момент поступило сообщение, что на самолет Як-40, выполнявший рейс Домодедово — Брянск, совершено вооруженное нападение бандитов.
Они потребовали, чтобы им выплатили 3 млн. долларов и выпустили их за границу, в капиталистическую страну, в обмен они освободят экипаж и пассажиров.
В результате штурма никто из заложников не погиб, двое получили ранения. Из четырех захватчиков один был тяжело ранен (Никифоров, позже скончался в больнице). Еще один (Романов) застрелился во время штурма, когда в самолет были брошены дымовые шашки со слезоточивым газом.
Третий угонщик — несовершеннолетний Жалнин (ему было шестнадцать), несмотря на свой возраст, был осужден на десять лет и после выхода из тюрьмы вскоре умер.
Четвертый террорист (Бондарев) был признан психически невменяемым, отбыл шесть месяцев в психиатрической больнице.
Командир корабля Иван Кашин и милиционер Александр Попрядухин были удостоены звания Героя Советского Союза.
«Обсчет» параметров
— Тогда и возникла мысль создать специальное подразделение по борьбе с воздушными пиратами?
— Да. Меня вызвал Цвигун, говорит: «Юрий Владимирович приказал создать такую боевую группу для противодействия угонщикам самолетов». Хочу заметить: не террористам, а именно угонщикам. Понятие «терроризм» в то время было другим.
Вот что написано в статье 3-й Закона СССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления»: «Убийство государственного или общественного деятеля или представителя власти, совершенное в связи с его государственной или общественной деятельностью, с целью подрыва или ослабления Советской власти». Жизнь расширила это понятие.
Что касается численности Группы, то Андропов назвал цифру в двадцать человек. Местом «приписки» определили Седьмое управление. Особо оговорил, что подчиняться она будет непосредственно Председателю КГБ и одному из его заместителей.
Когда мы стали «обсчитывать» все параметры будущего подразделения, то оказалось, что при численности в двадцать человек Группа просто физически не сможет выполнять поставленные перед нею задачи. Командир Группы и его заместитель — это, значит, минус два человека. Круглосуточное дежурство предполагает работу в две-три смены. Кроме того, нужно учитывать: кто-то заболел, кто-то находится в отпуске. Когда мы прикинули все эти обстоятельства, то оказалось, что на каждый день для боевого дежурства остается всего пять человек.
— А по вашим расчетам, сколько требовалось сотрудников Группы?
— Если брать по самому минимуму, то тридцать человек. Об этом я доложил Цвигуну, а он уже непосредственно Андропову. Тот сказал: «Хорошо, пусть будет тридцать, но не больше».
— Вы лично докладывали Андропову свои предложения по созданию Группы «А»?
— Нет, все решалось через Цвигуна, как заместителя Председателя КГБ. Потом подключился Чебриков (Виктор Михайлович Чебриков, заместитель Председателя КГБ СССР — П. Е.).
— А кто непосредственно готовил Положение о Группе «А»?
— Начальник отделения 5-го отдела (наблюдение за посольствами главного противника, осуществлявшееся сотрудниками КГБ, переодетыми в милицейскую форму) Варников Михаил Алексеевич. Он скончался в декабре прошлого года…С ним-то мы и сочиняли Положение, которое было подготовлено, насколько я помню, в конце июля 1974 года.
Чебриков мне звонил, интересовался: когда мы представим Положение «на суд» старших товарищей. Он мне: «А сколько вам еще нужно времени?» «Неделю», — отвечаю ему. Очевидно, Юрий Владимирович его сильно торопил, а он — нас.
Когда все было готово, мы встретились в кабинете у Цвигуна: он был, Чебриков и Цинёв (Цинёв Георгий Карпович, первый заместитель Председателя КГБ СССР — П. Е.). Все они на сегодняшний день ушли в мир иной. Да… В Положении, которое мы представили, была сформулирована задача Группы «А»: борьба с угонщиками самолетов. И другие чрезвычайные ситуации.
— Что вы понимали под «другими» чрезвычайными ситуациями?
— Это уже было делом Председателя КГБ.
— У членов комиссии были какие-нибудь замечания?
— Нет, все наши предложения были приняты. И 29 июля Андропов подписал приказ о создании Группы. Этим же приказом он назначил заместителя начальника подразделения. Им стал Роберт Петрович Ивон. Он исполнял обязанности начальника Группы.
С этого момента Группа стала «обрастать» сотрудниками (уже летом были зачислены Валерий Петрович Емышев и Сергей Александрович Голов — П. Е.). Эта тридцатка комплектовалась исключительно на добровольных началах. Люди понимали: дело новое, интересное, но… опасное. Пахнет авиационным керосином.
«Командира я вам подберу сам»
— Как решался вопрос с назначением командира Группы?
— Юрий Владимирович сказал: «Командира я вам подберу сам». Еще свежи в памяти были бои за остров Даманский. Тогда особо были отмечены двое: рядовой Бабанский и лейтенант Бубенин, начальник пограничной заставы. Оба получили звезду Героя Советского Союза.
К моменту создания Группы «А» Виталий Бубенин «вырос» до заместителя начальника по политчасти Карельского пограничного отряда. Андропов остановил на нем свой выбор. Я сказал Цвигуну: «Наверное, Бубенин не согласится». Тот усмехнулся: «Согласится, это мой вопрос».
Бубенина вызвали в Москву — прямо к Андропову, минуя Цвигуна и меня. И тот его, конечно, уговорил. Как? Этого я не знаю. Прямо в кабине- те он поздравил Бубенина с назначением и направил ко мне.. Вот тут-то я с ним и познакомился. Пришел он в растрепанных чувствах. «Да, — говорит, — не ожидал такого поворота судьбы…»
Это было 5 сентября 1974 года. А в октябре я ушел в действующий резерв под «крышу» заместителя министра химической промышленности СССР по режиму. Вместо меня начальником «семерки» был назначен Бесчастнов Алексей Дмитриевич.
Потом с Бубениным я несколько раз встречался: привет-привет. Но о Группе «А» мы разговоров, естественно, уже не вели.
Свое дело я сделал и ныне горд, что имел непосредственное отношение к созданию этого специального подразделения, прославившегося на весь мир своим профессионализмом и гражданским мужеством в тяжелые для нашей страны дни.
…На юбилейных торжествах в Кремле по случаю 25-летия Группы «Альфа», генерала Милютина представили Директору ФСБ России Владимиру Путину. «Ну, за знакомство нужно выпить», — не растерялся Михаил Михайлович. «Я чокнусь, а пить не стану, — ответил Владимир Владимирович. — Иначе, если буду обходить с рюмкой все столы, то до дома не дойду. Так что будьте здоровы!»
Через несколько дней Путин стал главой правительства России, «военным премьером».
Биография Генерала
Милютин Михаил Михайлович. Родился в 1918 году в городе Валуйки Воронежской губернии. Как выпускник средней школы, окончивший «десятилетку» на «отлично», имел право поступить без экзаменов в любое высшее учебное заведение страны. Воспользовавшись этой возможностью, выбрал «самый лучший институт» — МВТУ имени Баумана (Москва).
В 1941 году после окончания института работал в ОТК, затем старшим мастером завода № 4 (имени Ворошилова), завода № 589 (в городе Коломне).
В начале Великой Отечественной войны вместе с заводом эвакуирован в Красноярск, где завод вошел в состав «Красмаша».
В январе 1943 года перешёл на работу в органы НКВД, получил звание лейтенанта госбезопасности.
Проработал в Красноярске до конца 1952 года, прошел путь от помощника оперуполномоченного до заместителя начальника контрразведки краевого УНКВД.
Затем шесть лет работал на Сахалине в качестве заместителя начальника УМГБ-КГБ.
В 1958 году был переведен в Калининград на должность начальника областного УКГБ. В 1963-1968 годах — Председатель КГБ Таджикской ССР. Состоял членом Бюро ЦК Компартии Таджикистана. Избирался депутатом Верховного Совета СССР 7-го созыва (1966-1970).
В 1968 году получил назначение в Москву на должность заместителя начальника Второго Главного управления (контрразведка) КГБ СССР.
В 1970 году назначен начальником Седьмого управления (оперативно-поисковая деятельность) КГБ СССР.
В 1974-1988 годах работал заместителем министра химической промышленности СССР.
С 1 января 1989 года — пенсионер союзного значения.
Награжден орденами Октябрьской Революции, Красного Знамени (двумя), Трудового Красного Знамени, «Знак Почёта», медалью «За боевые заслуги». Почетный сотрудник Госбезопасности.
Умер 13 августа 2004 года, похоронен на Троекуровском кладбище Москвы.