Батя и его команда
Ровно в 11.55 по московскому времени начинается минута молчания. После этого газон перед зданием становится красным от цветов, принесенных боевыми друзьями. Традиции без малого тридцать лет.
Среди приходящих сюда почтить память взрывотехника Чеканова выделяется пожилой человек интеллигентного вида. С ним общаются очень почтительно.
То и дело слышатся обрывки фраз его собеседников: «А помнишь, Батя…».
Батей ветераны называют Владимира Константиновича Ерёмина, одного из создателей уникального подразделения КГБ СССР.
Полковник Ерёмин человек скромный и умный. Выпячивать заслуги на показ не в его характере. В 1989 году его назначили начальником «взрывного» отдела. К этому времени на его счету было множество успешно проведенных экспертиз и боевых выездов по обезвреживанию самодельных бомб.
За последующие годы он создал и воспитал коллектив профессионалов международного класса.
Я знаю этих легендарных людей почти сорок лет. Со многими из команды Бати дружу. Каждый из них заслуживает отдельного рассказа.
Бомба в метро
Суббота 8 января 1977 года, Москва, станция метро «Измайловская», 17.32.
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Первомайская», — прозвучал женский голос из вагонных динамиков. Поезд тронулся и не торопясь начал движение по наземному участку. За окнами сквозь темноту в свете фонарей виднелись заснеженные березки Измайловского парка.
Ровно через минуту после отправления перед въездом в тоннель состав вздрогнул. В третьем вагоне раздался страшный взрыв. Семь пассажиров погибли. Более тридцати получили тяжелые ранения.
Машинист поезда, идущего следом за взорванным, Алексей Розанов остановил свой состав неподалеку от станции и побежал по тоннелю в сторону «Первомайской» на помощь раненым пассажирам. Через много лет после тех страшных событий он с нескрываемой болью рассказывал мне о своих ощущениях.
— Я в вагон вбежал, а меня ноги обратно… Ребенок лет тринадцати весь изрешечен, на полу женщина лежит без движения …
Оперативная съёмка КГБ СССР. 1977 год
Кровь, стоны, разбросаны вещи… Смотреть на все это было страшно…
Примерно через сорок минут в центре города неподалеку от Кремля с небольшим интервалом сработали еще два СВУ. Одна бомба была заложена в урну у входа в продовольственный магазин на улице Двадцать пятого октября (ныне Никольская). Вторая взорвалась в продовольственном магазине на улице Дзержинского (ныне Большая Лубянка).
Сотрудникам КГБ СССР стало понятно, что в столице совершен невиданный по своей дерзости и жестокости комбинированный террористический акт. Ответственность за злодеяние на себя никто не взял. Оперативникам предстояло решить задачу со многими неизвестными.
Розыскное дело получило кодовое название «Взрывник». В оперативно-следственную бригаду были включены лучшие криминалисты Комитета государственной безопасности. Перед ними было поставлено множество вопросов, которые помогли бы облегчить поиск и изобличить террористов.
Чтобы получить необходимые улики, потребовалось собрать на месте теракта мельчайшие следы преступления. Взорванный поезд после осмотра отбуксировали в депо, где сотрудники оперативно-технического управления КГБ СССР работали еще несколько дней. Снег, лежащий рядом с путями на въезде в тоннель, аккуратно собрали. Получилось несколько грузовиков. Все это предстояло растопить и просеять вручную. Только так можно было найти осколки бомбы, восстановить ее конструкцию и облик, чтобы дать оперативникам точные ориентиры для поиска преступников. Работа шла на износ без перерывов и выходных.
Сотрудники КГБ привлекли к изучению вещественных доказательств более семидесяти ведущих научно-исследовательских организаций страны. Были проведены сотни уникальных исследований.
По собранным осколкам и фрагментам часового механизма создали модель взрывного устройства. Оказалось, что для взрыва была использована чугунная эмалированная гусятница голубого цвета. Самодельная бомба была нашпигована поражающими элементами. В качестве часового механизма был использован обычный будильник.
Москва, 1977 год
СВУ было спрятано в обычную хозяйственную сумку коричневого цвета. Ее облик был восстановлен по найденным на месте взрыва обгоревшим деталям. Оказалось, что она была пошита на фабрике кожгалантереи в Ереване.
30 октября 1977 года террористы вновь заявили о себе. Они пытались взорвать Курский вокзал в Москве. По горячим следам их задержали.
На вокзале была найдена сумка с взрывным устройством. Его схема была аналогична тому, что взорвалось в метро.
Экспертам удалось обнаружить на часовом механизме отпечатки пальцев преступника. В тот период вся система КГБ СССР была мобилизована на поиск и задержание террористов, взорвавших пассажиров московского метро. Неопровержимые доказательства по делу были с огромным трудом собраны специалистами оперативно-технического управления.
Суд приговорил уроженцев Еревана Затикяна, Багдасаряна и Степаняна к расстрелу. Они под давлением фактов признали свое участие в подготовке и осуществлении московских взрывов. Террористы патологически ненавидели все советское и решили выместить свою бессильную злобу на ни в чем не повинных людей.
В КГБ СССР понимали, что нужно быть готовым к подобным вызовам и впредь. В январе 1979‑го в преддверии Олимпиады-80 в оперативно-техническом управлении был создан «взрывной отдел». В подразделении были собраны лучшие специалисты по обезвреживанию и исследованию самодельных взрывных устройств. Их стали называть взрывотехниками.
Кураж
Александр Николаевич Щербачёв один из самых ярких представителей команды Ерёмина. После армии поступил в МВТУ имени Баумана. Умный, ироничный, храбрый человек. Пришел в подразделение, когда все только начиналось. Никто не сосчитал, сколько самых сложных взрывных устройств этот взрывотехник обезвредил. Был в Афганистане, Карабахе, других горячих точках. Гордится тем, что имеет, помимо других многочисленных навыков, еще и квалификацию подрывника.
Щербачёв обеспечивал безопасность наших спортсменов в Сеуле. О многих операциях, в которых он участвовал, сегодня не позволяет рассказывать режим секретности. За двадцать с лишним лет службы он подготовил сотни экспертных заключений, которые помогли разыскать и привлечь к суду негодяев, взрывающих мирных людей. Почетный сотрудник контрразведки гордится тем, что удалось за эти трудные годы сделать. Орден Мужества в 1999‑м ему вручал Владимир Путин, в то время директор ФСБ.
— Это за Дагестан. Тогда бандиты одну хитроумную схему придумали. Пытался с этим устройством разобраться армейский сапер. Не получилось, парень геройски погиб. Пришлось мне завершать начатое им. Растяжки снимать, еще кое‑что сделать, чтобы еще раз не жахнуло. Как видите, живой и невредимый.
Александру Щербачёву сегодня семьдесят семь лет. Он уже давно на пенсии. Живет в Подмосковье на даче. Любит читать стихи Пастернака. Частенько вспоминает службу и боевых товарищей.
— Если укротитель потерял кураж, в клетку он никогда больше не войдет. Также и мы. Если начал себя любимого жалеть, пора менять профессию…
Эта история случилась в мае 1992 года. В одном из детских садов Воронежа был обнаружен предмет, похожий на взрывное устройство. Детей эвакуировали. Из Москвы срочно вылетел взрывотехник МБ России Сергей Шумилов. На месте он первым делом при помощи портативной установки сделал рентгенограмму. Самые плохие предположения подтвердились. Это была самодельная бомба.
Сергей переместил опасную находку в автомастерскую, что располагалась неподалеку от садика. Для этого ему пришлось взять СВУ в руки и метров двести нести его по улице в безопасное место.
1995 год
Из средств защиты в то время у ребят были только солдатский бронежилет и каска со стеклянным забралом, похожая на пожарную. Сегодня каждому понятно, что такая защита весьма условна.
Кажется, майор Шумилов предусмотрел все. Понял устройство адской машинки, оперативно эвакуировал ее в безопасное место, при помощи специальной оснастки приступил к обезвреживанию. Не учел Сергей лишь один фактор. Негодяи делали СВУ из «того, что было». Ни о какой стабильности или надежности подобных изделий говорить не приходится. Работа уже подходила к концу. Оставалось провести еще каких‑то пару манипуляций…
Страшный взрыв потряс мастерскую. Сергей рухнул на бетонный пол, обливаясь кровью…
Врачи буквально вытащили его из объятий смерти. Он выжил и до пенсии прослужил в команде Ерёмина. Никогда не жаловался на жизнь и боль изрешеченного осколками тела…
Преступников, заложивших бомбу в детский садик, нашли. Бандиты узнали, что жена новоявленного воронежского бизнесмена работала воспитательницей. Решили запугать его и получать мзду.
После воронежского случая Шумилов не раз успешно обезвреживал смертельные самоделки. За одну из таких операций его наградили орденом Мужества.
Щербачёв рассказал мне еще много историй, героями которых были его товарищи. На вопросы о себе все больше отнекивался и шутил. Потом задумался и прочел мне строчки из своего любимого Пастернака:
Во всём мне хочется дойти до самой сути,
В работе, в поисках путей, сердечной смуте,
Все время схватывая нить судеб, событий,
Жить, думать, чувствовать, любить, Свершать открытия...
— Вот один из девизов, который я осуществляю в жизни, — сказал он и внимательно посмотрел на меня. — Сам знаешь, без куража у нас долго не задерживаются. Мы их строго и не судим. Не каждый может выдержать на такой работе.
В начале было слово
Взрывотехник Михаил Николаевич Чеканов слыл в команде Бати увлеченным человеком. Все, чем он начинал заниматься, старался доводить до состояния близкого к совершенству. Это он одним из первых во «взрывном» отделе произнес слово «робот».
Надо сказать, что особого энтузиазма идея оснащения подразделения специальными роботами-манипуляторами не вызвала. Во-первых, дела в отделе шли неплохо и взрывотехники всегда были у начальства на хорошем счету. Во-вторых, никто толком не знал, что эта за диковинная штука, и зачем она нам нужна в Советском Союзе, где нет разгула терроризма, как в странах Запада.
В-третьих, все прекрасно понимали, что такое изделие не может стоить дешево.
Еще возмутителю спокойствия напоминали про эмбарго (это тоже самое, что сегодня санкции). Говорили и о том, что военные уже пытались создать нечто подобное.
Дело в том, что в 1980‑е годы афганские моджахеды под руководством американских инструкторов стали массово использовать против наших солдат полукустарные бомбы, управляемые по радиоканалу. Наш робот-манипулятор, созданный для армии, получился громоздким и медлительным, и по‑прежнему всю опасную работу по обезвреживанию взрывных устройств выполняли люди.
Когда приходилось работать с предметом, похожим на взрывное устройство, взрывотехники КГБ поступали просто. Специалист по‑пластунски подползал к нему, набрасывал крюк на длинной веревке и сдергивал. Если взрыва не происходило, продолжал работу.
— Я научил бы эту машину работать, дайте только возможность, — упорно повторял Чеканов. В ответ начальники снисходительно улыбались.
— Иди, Миша, трудись… Время таких устройств у нас еще не наступило…
Михаил работал. Обезвреживал бомбы во время очередного дежурства по КГБ, обобщал накопленный коллегами опыт, своими руками создал учебный класс подразделения. Там до сих пор хранится собранная и систематизированная Чекановым коллекция муляжей смертоносных самоделок со схемами и пояснениями.
Идею создания специального робота он не оставил. Читал много специальной литературы, консультировался с опытными взрывотехниками и учеными своего родного МВТУ. При случае в разговорах с начальством вновь и вновь поднимал эту тему.
Однажды ему все‑таки удалось добиться того, что создание взрывотехнического робота было поставлено в план научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ МВТУ. В девяностые такие работы быстро не делались. То не хватало финансирования, то специалисты увольнялись и уходили из науки от безденежья.
27 октября 1994‑го года. Четверг. 9 часов 40 минут.
Поступила тревожная информация о том, что в Москве на шоссе Энтузиастов у магазина «Контур-авто» обнаружен предмет, похожий на взрывное устройство. На место выехала оперативно-следственная группа ФСК России.
Дорога была забита машинами. Шоссе Энтузиастов традиционное место московских утренних пробок. Включенные проблесковые маячки и сирены колонне спецавтомобилей помогали слабо. Водители, срывая голос, разгоняли поток машин: «Примите вправо… Пропустите спецтранспорт…»
Прибыли на место и без промедления приступили к работе. Все было как обычно.
Взрывотехник Чеканов осмотрел СВУ. Принял решение о расснаряжении на месте.
«Он доложил на базу, что обнаружил устройство с часовым механизмом. В основе противопехотная мина, — вспоминает Батя.
В 11.55 раздался страшный взрыв. Подполковник Михаил Чеканов погиб на месте. Фотограф-криминалист оперативно-следственной группы ФСК майор Юрий Кондратьев был тяжело ранен.
В последний путь героя провожала вся Лубянка. Преступников из балашихинской банды вычислили очень быстро. Быстро нашлись деньги на приобретение необходимого оборудования. Его закупили, несмотря на эмбарго.
Сегодня в оперативно-следственных группах ФСБ по всей стране в комплекте суперсовременной техники есть два российских робота. Ребята их ласково называют «Вася-большой» и «Вася-маленький». В двадцать первом веке эта техника воспринимается совершенно обычно. В девяностые для взрывотехников из команды Ерёмина появление манипуляторов стало совершенно новым этапом развития службы. Они с благодарностью вспоминают своего боевого товарища Михаила Чеканова.
В начале было слово…
«Гагарин» из КГБ
На спецмашины КГБ СССР старались подбирать только опытных водителей. Такой человек должен быть устойчив к стрессам, обладать отменной реакцией, знать все самые отдаленные закоулки родного города.
Оперативные водители были полноценными членами ОСГ. Часто успех группы зависел оттого, как быстро специалисты прибудут на место происшествия. Во время боевого выезда на машинах включалась вся «иллюминация» (красный и синий проблесковые маяки), надрывно ревели сирены, а в радиоэфире звучал тревожный позывной: «Я — Гагарин, следую по маршруту…» Это означало, что сотрудники ГАИ должны дать «зеленую улицу» для проезда спецмашин.
— Мы не быстро ехали, мы медленно летели, — частенько шутили взрывотехники, выходя из автомобиля.
Григорий Владимирович Ерёмин, худощавый седой человек в очках. Однофамилец и единомышленник Бати по внешности напоминает профессора или журналиста-международника.
Григорий Ерёмин — старейшина «взрывного» отдела. У него за плечами тяжелая командировка в Чернобыль, множество «горячих» точек. Награжден боевыми орденами. Знает про историю подразделения буквально все со дня основания. Друзья в шутку называют его «хранителем времени». Он рассказал мне интересную историю из своей жизни.
В ночь на 6 июля 1993 года поступила информация, что в московском ресторане «Закарпатские узоры» обнаружена самодельная бомба. Ее нашла уборщица под одним из столиков, когда последний посетитель покинул заведение.
На место срочно выехала оперативно-следственная группа в полном составе.
Взрывотехник Григорий Ерёмин находился в первой машине. Оперативный водитель выбрал кратчайший маршрут. Это означало, что порой приходилось нарушать правила дорожного движения. В одном месте пришлось километра полтора ехать по встречке. На этом участке было одностороннее движение. Остальные водители ОСГ рисковать не стали, поехали по другим улицам.
— Ну ты даешь, Гагарин, — сказал своему водителю Алексею Хопину Григорий, когда машина, скрипнув тормозами, остановилась у дверей ресторана.
Взрывотехник приехал на место первым. Защитный костюм и оборудование остались в другой машине. Не дожидаясь прибытия коллег, он начал визуальный осмотр смертельной самоделки.
Ветеран даже через много лет вспоминал этот эпизод с нескрываемым волнением.
— В раскрытой сумке я увидел четыре тротиловые шашки. В них воткнут взрыватель с часовым механизмом. Замедлитель тикал. Значит, немного времени еще есть …
Решение пришло молниеносно. Резким движением Григорий выдернул запал-замедлитель и бросил его в декоративный бассейн с рыбками. В этот момент подъехали отставшие по дороге коллеги. Когда они вошли в зал, неожиданно раздался неприятный хлопок. Это сработал запал.
— Все нормально… Благодарите Гагарина, — сказал озадаченным коллегам Григорий.
В лаборатории эксперты сделали вывод, что мощная бомба была обезврежена за три минуты до взрыва.
Возвращение к жизни
В команде Бати Виктор Иванович Болдырев пользуется особым уважением. Он специалист высшего класса. Именно он в девяносто восьмом обезвредил в самом центре Махачкалы автомобиль-бомбу. До этого в России такую работу не делал никто.
В Дагестан на транспортном самолете в полном составе вылетела дежурная смена взрывотехников вместе с «апельсином» (так ребята шутливо прозвали оранжевый микроавтобус-лабораторию).
Операция длилась шестнадцать часов. Виктор виртуозно при помощи робота вскрыл «Ладу», буквально начиненную взрывчаткой и поражающими элементами. Понял, что эвакуировать бомбу на колесах в безопасное место невозможно. Смертоносная схема была продублирована террористами трижды.
Отважный человек шесть раз в тяжелом «космическом» скафандре ходил к адской машине, чтобы с хирургической точностью провести все необходимые операции. Пока в профессии взрывотехников остаются вещи, которым роботов еще не научили.
Сложная работа завершилась успешно. Автомобиль обезвредили и увезли для дальнейших криминалистических исследований.
— Человеческий интеллект победил, — говорит с улыбкой Болдырев. Как и многие его коллеги, не любит он о себе рассказывать.
Экипаж «апельсина» наградили орденами Мужества. Тогда никто еще не знал, что очень скоро подполковнику Болдыреву предстоит главное испытание в жизни.
Это был обычный выезд дежурной службы ФСБ. В квартире московского бизнесмена обнаружили взрывное устройство. Взрывотехник Болдырев принял решение разрушить его при помощи робота-манипулятора.
Во время подготовки оборудования произошел случайный выстрел водяной пушки. Виктору оторвало кисть правой руки. Врачи перевязали его. Остановили кровь. Вкололи сильное обезболивающее. Оторванную кисть подобрали и обложили льдом. Было принято непростое решение попытаться сохранить офицеру руку. Опытнейшие хирурги-травматологи не отходили от операционного стола более десяти часов. Уверенности в том, что все пройдет хорошо, ни у кого не было. Склонялись к тому, что при любом исходе Виктор станет инвалидом.
Несчастный случай в Москве некоторые спешили списать на неправильное обращение с техникой. Все «от солдата до маршала» получили взыскания и нагоняи. Владимиру Константиновичу Ерёмину тоже досталась изрядная доля неприятностей. Он самоотверженно защищал своих подчиненных. Проведенная детальная проверка показала, что все случилось из‑за недоработок в конструкции робота. Дефект быстро устранили.
Болдырев опроверг все прогнозы. Природное здоровье и сила воли, помноженные на виртуозное мастерство врачей, дали удивительный результат. Рука стала потихоньку оживать, приходить в нормальное состояние. Виктор вышел на службу. Ему предстоял еще один не менее сложный этап возвращения к полноценной жизни.
— У офицера нет прошлых заслуг, есть только будущие, — любит повторять Виктор Иванович. Возвращение в профессию стоило ему огромных усилий. Об этом знают только близкие друзья.
Через год взрывотехник вновь стал полноценной боевой единицей. Малознакомые люди даже не догадывались о том, что этого бравого жизнерадостного человека еще недавно хотели признать инвалидом и списать по здоровью. Сегодня Виктор Иванович на пенсии, но связь со своей командой поддерживает постоянно.
Свою историю рассказал мне мой давний знакомый взрывотехник Станислав Витковский. Он после института восемь лет прослужил в команде Бати. Окончил Высшую школу КГБ. Перевелся в оперативно-розыскной отдел. Полученные во «взрывном» знания и опыт помогали распутывать самые мудреные оперативные головоломки.
Станислав с болью вспоминает события сентября 1999‑го. Тогда террористы взорвали жилые дома на улице Гурьянова и Каширском шоссе.
— Я увидел женщину, она стояла на коленях, софиты со спины работают… Она стоит на коленях, у нее распущенные волосы, а в руках она держит голень младенца, в розовой пинетке… Ну вот этого прощать нельзя…
Выводы специалистов позволили в кратчайшие сроки установить личности террористов и хронологию их действий.
Начался активный розыск преступников. Было установлено, что взрывы жилых домов в Москве организовала группа террориста Ачимеза Гочияева. Оперативники вместе со специалистами Бати по крупицам собирали доказательства и шли по следу.
— Мы установили два склада, на которых Гочияев привез и сгрузил все эти взрывчатые вещества. Один был на улице Краснодарской, другой на улице Борисовские пруды. Нашли взрывчатку там. Именно поэтому они взорвали два дома, а не восемь…
Однажды оперативник Станислав Витковский был ранен во время очередного задержания опасных преступников.
Казалось, предусмотрели все, но неожиданно бандит испугался и начал стрелять. Пуля попала в голову офицеру. Ранение поначалу посчитали несерьезным.
Вскоре Станислав вышел на службу и продолжил ловить бандитов. Только он стал замечать, что правый глаз стал видеть все хуже и хуже. Стас даже самому себе боялся признаться, что начинает слепнуть на один глаз. На ежегодной диспансеризации страшная тайна оперативника была раскрыта.
— Я как, знаете, как ребенок, сначала пытался уговорить начальника ЦВВК. На мне оперативный розыск… Я не могу сейчас уйти… У меня огромное количество начатых мероприятий…
— Станислав Евгеньевич! Вы можете быть свободны. С таким заболеванием категорически нельзя оставаться на военной службе, — жестко парировала мольбы опера врач медкомиссии.
Для заместителя начальника оперативно-розыскного отдела Станислава Витковского это заключение о несоответствии здоровья требованиям приказов прозвучало как смертный приговор.
Началась глубокая депрессия. Жизнь не радовала. Было противно от осознания собственной беспомощности и бесполезности. Единственной зацепкой в этой жизни для списанного по ранению солдата незримой войны были подрастающие дети.
Однажды неожиданно и резко зазвонил мобильник. Станислав пользовался телефоном все реже и реже. Не хотел выслушивать состраданий и утешений.
— Приходи завтра. Есть предложение, от которого ты не откажешься…
На другом конце провода звучал уверенный спокойный и твердый, до боли знакомый голос Владимира Константиновича.
— Спасибо, Батя… Приду обязательно, — едва скрывая дрожь в голосе, пробормотал Станислав.
Прошло уже семнадцать лет, как Стас вернулся в родной «взрывной» отдел. Теперь он гражданский специалист. Ведет подготовку молодых взрывотехников. Его ценят и уважают.
Батя — ВК
Полковник Владимир Константинович Ерёмин человек скромный и умный. За разработки специальной техники он удостоен премии Правительства России.
В восемьдесят девятом Ерёмина назначили начальником «взрывного» отдела. К этому времени на его счету было множество успешно проведенных экспертиз и боевых выездов по обезвреживанию самодельных бомб.
Владимир Константинович всегда доброжелателен. Никогда не перебивает собеседника. Умеет очень внимательно слушать своих оппонентов. Еще про Батю говорят, что у него музыкальный слух. Неплохо играет на пианино. Прекрасно рисует. По характеру типичный русский интеллигент. Может быть суровым и даже жестким, когда речь идет о принципиальных вопросах. Совсем не похож на крутого сотрудника спецслужбы из приключенческих сериалов последних лет.
Ветераны отдела вспоминают, что у Ерёмина почти сразу же после прихода в отдел появился «позывной». Кто‑то из начальства однажды на планерке сказал: «Дело сложное… Нужно обязательно посоветоваться с ВК… С капитаном Ерёминым…»
Так и пошло. Шутливое прозвище ВК, образованное от первых букв имени и отчества, стало со временем фирменным знаком мастера. Если ВК взялся за дело, обязательно все будет нормально.
Вскоре этот «позывной» знали все взрывотехники страны от Камчатки до Калининграда. Обращение ВК произносилось по‑доброму, всегда с должной степенью уважения и признания его высочайшей квалификации.
— Для меня ВК — это обозначение высшего качества, как у марочного коньяка, — говорит однофамилец Бати, ветеран отдела Григорий Владимирович Ерёмин.
— Володя — мой друг. Он не может что‑либо делать плохо. Человек совестливый, трудолюбивый и порядочный.
Руководить подразделением взрывотехников Ерёмину пришлось в очень непростые времена. Сегодня с легкой руки телевизионщиков те годы окрестили «лихими девяностыми». Именно тогда сформировалась команда профессионалов, которая сплотилась вокруг своего командира.
Взрывотехникам часто приходилось ночевать на службе. Отдел был завален срочными экспертизами. Дежурная служба порой по несколько раз в день выезжала на сообщения о заложенных самодельных бомбах. Каждый такой выезд был на строгом контроле у высокого начальства.
— У победы много родственников, поражение — круглая сирота, — вспоминает Владимир Константинович старую истину. — Это была самая настоящая война… А ведь она не только из одних триумфов состоит…
Батя вспомнил историю своего подчиненного майора Георгия Трофимова, погибшего двадцать лет назад в центре Москвы при обезвреживании бомбы, изъятой у террористки-смертницы. Тогда, в июле 2003‑го, все новостные каналы без остановки показывали и комментировали кадры гибели взрывотехника ФСБ.
— Егор все сделал правильно. Накануне он в Тушино успешно обезвредил подобную конструкцию. Понимаешь, самоделка всегда таит в себе опасность, даже если она изготовлена по типовой схеме… Парню было двадцать девять. Он успел стать очень крепким профессионалом… Помним его…
Еще Владимир Константинович рассказал, что в жизни отдела был период, когда по обмену опытом стали приезжать специалисты из спецслужб Европы и США. Его и самого не раз приглашали читать лекции иностранцам.
— Они с удивлением обнаружили, что в некоторых вопросах мы их здорово обогнали. А таких людей, как у нас, там точно не найдешь…
По традиции 27 октября после возложения цветов на шоссе Энтузиастов команда Бати собирается за столом в одном из московских кафе. Ветераны обсуждают последние новости, вспоминают боевых друзей. Во главе стола — Владимир Константинович. Неизменный тамада Стас Витковский обязательно произносит короткий тост: «За тех, кто на дежурстве!»
Коняхин Дмитрий Александрович, полковник. Родился в 1959 году в Москве. Окончил ВГИК, операторский факультет.
В 1983 году зачислен на военную службу в оперативно-техническое управление КГБ СССР. Занимался созданием специальных фильмов и оперативных видеоматериалов для различных подразделений ведомства.
В 1992 году перешел в Центр общественных связей Министерства безопасности России.
Отвечал за взаимодействие с электронными СМИ. Автор публикаций об истории КГБ и работе нынешних органов государственной безопасности.
Неоднократно выезжал в «горячие точки» для подготовки объективных материалов о происходящих событиях и организации работы прессы. Работал в Таджикистане, Чечне, Дагестане, Южной Осетии.
Без отрыва от службы получил специальную подготовку на базе Академии ФСБ России, Окончил Академию государственной службы при Президенте РФ.
Награжден медалью «За отвагу», медалью к ордену «За заслуги перед Отечеством» II степени. Почетный сотрудник контрразведки.
После ухода на пенсию работал на телевидении в группе военного корреспондента Александра Сладкова. Был его соавтором при создании сценариев ряда документальных фильмов.
Трижды лауреат Премии ФСБ России в области литературы и искусства.
