Судьба командира.

Офицер группы крови «А»

Таких руководителей Управления «А» у нас три. Что касается Героя Советского Союза В.Ф. Карпухина, то он был зачислен в Группу на руководящую должность среднего звена. А тут — именно от рядового сотрудника.

Уже в период второго своего командования подразделением, куда я был назначен указом главы государства в 1992 году, я видел в Александре Ивановиче своего преемника — хотя, конечно, понимал, что у руководства бывают свои резоны и своя мотивации при кадровых назначениях.

Судьбой было уготовано так, что моим планам было суждено сбыться, и Александр Иванович возглавил подразделение. Хотя не так быстро, как мне того бы хотелось. Но еще свежи были события 1991-го и 1993 года.

По рождению Мирошниченко москвич, на свет появился 3 июля 1953 года. Из рабочей, пролетарской семьи. Мама трудилась всю жизнь на заводе, ее не стало в 1998 году. Отчим, воспитавший Сашу, всю жизнь отдал также заводу.

Генерал-полковник Александр Мирошниченко:

— Ни в школе, ни после я и не думал о том, что буду служить в органах госбезопасности. Правда, однажды в школе произошел такой случай, который я хорошо запомнил. В первом или втором классе у нас всех на уроке спрашивали — кто кем хочет быть?

Пока до меня очередь дошла, я судорожно соображал, а кем бы я хотел бы стать? Буква «М», с которой начинается моя фамилия, расположена не в начале алфавита, поэтому, пока до меня дошла очередь, наиболее привлекательные по тем временам профессии одноклассники уже «разобрали»: шофер, альпинист, летчик, инженер… Мне ничего не оставили.

Тогда пришлось остановиться на пограничнике. Сказано это было, конечно, просто так, а оказалось предвидением. Помню, учитель еще меня поправил — мол, это не работа, а служба.

Срочную службу Мирошниченко проходил в рядах Ракетных войск стратегического назначения, на дембель вышел в звании старшины — что уже говорит о многом, те, кто прошел советскую армию, понимают, что это такое. Не ефрейтор, не сержант, но старшина.

После армии, придя в военкомат, Мирошниченко был рекомендован в органы государственной безопасности. Прошел проверку. В 1973 году окончил ленинградскую 401-ю спецшколу КГБ СССР (из ее стен вышли многие будущие сотрудники «Альфы»).

Вернувшись в Москву, Мирошниченко был зачислен в Службу охраны дипломатических представительств (ОДП) — в наше родное управление, в «семерку». Именно в нем была прописана Группа «А»

Еще до службы в ОДП Александр Иванович встретил на стадионе первых «альфовцев»: Сергея Коломейца (он был пятиборец), Валерия Кисленкова и Евгения Чудеснова. Они приехали на стадион и самостоятельно тренировались, а Мирошниченко сдавал нормативы, чтобы поступить в систему органов госбезопасности.

Все трое произвели на него очень сильное впечатление. Хотя, естественно, окружающие не знали, кто они такие. Во-первых, сотрудники КГБ не имеют права раскрывать своей служебной принадлежности. Во-вторых, Группа являлась негласным штатом «конторы», ее сотрудники имели документы прикрытия и «официально» трудились где угодно, но только не в КГБ.

В подразделение Мирошниченко был зачислен в сентябре 1978 года и уже на следующий год принял боевое крещение в Афганистане.

В личной жизни его опорой и надежным семейным тылом была супруга Мила, Людмила Владимировна — яркая, красивая женщина. Врач по профессии, полковник медицинской службы. Заслуженный врач России.

Генерал-полковник Александр Мирошниченко:

— Когда я был на внештатной службе в КГБ, то впервые увидел первого начальника Группы «А» Героя Советского Союза Виталия Бубенина: он проводил с нами беседы. Потрясающий человек и герой, живая легенда. Он сформировал Группу и поставил ее «на крыло».

Как уже было сказано, Мирошниченко участвовал в кабульских событиях декабря 1979 года (операция «Байкал-79»). Он участвовал в захвате центрального телеграфа. Затем в составе небольшой группы Валентина Шергина семь месяцев обеспечивал личную безопасность нового главы Афганистана Бабрака Кармаля и вернулся в Москву в канун проведения Олимпийских игр.

…Находясь в Москве, я переживал за своих сотрудников, поскольку ситуация в Афганистане накалялась. И если первое время «шурави» были встречены, в целом, доброжелательно, то затем, когда Советские войска (ограниченный контингент) были оставлены в стране, то ситуация стала меняться в худшую сторону. Свою крайне негативную роль сыграли США и блок НАТО, Пакистан, Саудовская Аравия…

Я глубоко убежден в том, что нужно было ограничиться переворотом в Кабуле. Устранить диктатора Амина (что, собственно, и было сделано) и продолжить масштабную военно-экономическую помощь. Но решать судьбу страны должны сами афганцы.

Однако, я увлекся! Сейчас речь идет не о политике.

Генерал-полковник Александр Мирошниченко:

— Мы передали Бабрака Кармаля в полном здравии. При том, что обстановка была неспокойной: и по ночам стреляли, и боестолкновения случались. На Новый год обстреляли резиденцию главы государства. Тем не менее, система охраны Кармаля была выстроена качественно. Ее мы передали сотрудникам Девятого управления КГБ СССР.

Валентин Иванович Шергин… Как руководитель он действовал правильно, мудро, ответственно. С ним приятно было работать. Я относился к нему с большим уважением и симпатией, не только как к руководителю, но и как к человеку. Он всегда был готов побеседовать, расположить к себе, подсказать, причем очень интеллигентно и корректно.

Никогда не слышал, чтобы Шергин кричал на кого-то. Хотя он был жесткий руководитель, это я знаю даже по нашей семимесячной командировке в Афганистан. Ему я очень благодарен, потому что почерпнул от него много как общечеловеческих качеств, так и профессиональных.

В дальнейшем, уже как опытный офицер, Мирошниченко участвовал в «боевой стажировке» молодых сотрудников Группы «А», направленных в Афганистан. Тогда было принято решение «обкатать» этой горячей точкой весь личный состав.

Когда мы несколько лет назад проводили фотовыставку «Спецназ КГБ СССР в Афганистане», организованную Культурным центром ФСБ России и газетой «Спецназ России», то, если можно так выразиться, ее визитной карточкой стала фотография с будущим командиром «Альфы». На ней он запечатлен вместе с тремя сотрудниками подразделения. Этот снимок, в цвете, хорошо известен теперь в интернете.

Мне, как главе Общественного Совета газеты «Спецназ России», было поручено открыть эту фотовыставку, так что я хорошо помню эту эффектную — как сейчас говорят, «атмосферную» фотографию.

1986 год. Задача группы, в которой был Мирошниченко: обеспечить на глубину 70 километров от советской границы полное отсутствие «моджахедов». Когда поступали оперативные сведения о наличии банды, сотрудники Группы «А» десантировались на этот объект. Сначала шла десантно-штурмовая группа, потом спецназ КГБ. Но иногда успевали десантироваться раньше, поэтому работу приходилось делать всякую.

Так что «обкатка» проходила по полной программе. В одном из таких рейдов Александр Иванович был контужен. Отлежал несколько дней в госпитале и, поскольку Сергей Алексеевич Гончаров был тяжело ранен, какое-то время выполнял обязанности старшего группы.

В горниле событий

Вернувшись в Москву, Мирошниченко продолжил выполнять в полном объеме ту работу, что возлагалась на сотрудников подразделения.

Александр Иванович принимал участие во многих специальных операциях Группы «А», в том числе в Сарапуле, Саратове, Баку, Минеральных Водах (пять раз). Фактически прошел все горячие точки бывшего Советского Союза.

А еще он дважды был задействован по острейшим ситуациям вокруг Белого дома — в августе 1991-го и октябре 1993 года.

Здесь надо начать издалека: с драматических событий в Тбилиси в 1989 году, когда М. С. Горбачёв открестился от действий десантников. После того, как президент СССР заявил, что он якобы не знал о силовой акции, у каждого сотрудника силовых структур появились нехорошие вопросы.

Вторая «зарубка» — это кровавые вильнюсские события января 1991 года. Опять же, сложилось впечатление, будто сотрудников Группы «А» никто туда не посылал, а они, дескать, взяли и по собственной воле отравились в столицу Литовской ССР наводить конституционный порядок.

Генерал-полковник Александр Мирошниченко:

От себя добавлю то, что мы никогда не говорили: утром 19 августа именно Александр Иванович находился на въезде-выезде из дачного комплекса «Архангельское», куда приближался кортеж президента РСФСР Бориса Ельцина, направлявшийся в Москву.

Группа «А» должна была принять Бориса Николаевича и доставить для переговоров с руководством ГКЧП. Цель — принять участие в мероприятиях ГКЧП, направленных на сохранение страны. Учитывая стойкое неприятие Ельциным персоны Горбачёва, была высокая вероятность того, что российский лидер, избранный народом, даст положительный ответ.

Однако сотрудники Группы «А» не получили окончательного приказа ни по действиям в самом «Архангельском», которое они окружили, ни по маршруту движения.

Он же, Мирошниченко, был среди старших офицеров подразделения, которые выезжали на рекогносцировку к Белому дому, окруженному толпами, а потом сформулировали принципиальную позицию о нецелесообразности штурмовать здание Верховного Совета РСФСР. Она, эта позиция, была доведена до начальника Группы «А», Героя Советского Союза генерал-майора В.Ф. Карпухина, а уже им до руководства КГБ.

«Горячая осень»

Когда в июле 1992 года я возглавил подразделение, Группа «А» уже находились в системе Главного управления охраны России. Передо мной Б.Н. Ельциным и М.И. Барсуковым была поставлена задача: восстановить боеспособность и надежность коллектива. Что и было осуществлено.

Александр Иванович был назначен моим заместителем в январе 1993 года, в марте 1994-го стал уже первым заместителем начальника Группы «А». Именно с ним мне довелось работать на последнем этапе, и я относился к нему — и буду относиться — с чувством большой благодарности.

Мирошниченко был назначен в очень тяжелый период. В тех условиях, когда перед нашим подразделением ставились весьма «специфические» задачи, совет, как поступить в той или иной ситуации, я держал только с ним. Вдвоем мы вырабатывали линию поведения подразделения. Я благодарен ему за принципиальность — он никогда, откровенно говорю, не поддакивал, а имел свою точку зрения. И не только ее открыто высказывал, но и активно отстаивал.

…Горячая осень 1993 года. Здание Верховного Совета было окружено. Общество, разделенное на две враждебные части, находилось в состоянии гражданской войны.

В своей книге ««Альфа» на службе Родине», в разделе, посвященном тем событиям, я подробно описал, что и как происходило, включая предрассветную встречу Ельцина в Кремле со старшими офицерами спецподразделений «Альфа» и «Вымпел» 4 октября 1993 года.

Знаю, что у Александра Ивановича домашние были идейными коммунистами, и когда он после всего, что произошло, вернулся домой, с ним весьма напряженно разговаривали тесть и теща, участники Великой Отечественной войны.

Чего, к сожалению, не удалось в отношении Группы «Вымпел» — уникального подразделения разведчиков-диверсантов, предназначенных для действий в тылу НАТО в «особый период», то есть накануне и во время войны. Как бы они пригодились во время первой «чеченской» кампании, какую бы сыграли роль! Да и сейчас проявили бы себя в ходе СВО. Но это уже другая история.

Сохранить «Альфу»

Вместе с бойцами подразделения Мирошниченко освобождал заложников в Будённовске (Святой Крест), на Васильевском спуске (Красная площадь, Москва), в селе Первомайском (Дагестан) и на Дубровке («Норд-Ост»).

В октябре 1998-го Мирошниченко возглавил Управление «А». Это был период, когда после предательских соглашений, подписанных в городе Хасавюрте секретарем Совета безопасности РФ Александром Лебедем, наши войска были выведены с территории Чечни, которая — уже как Ичкерия — получила фактическую независимость. Однако «кавказских Эмиратов» не вышло. Зато получилась офшорная зона международного терроризма и организованной преступности. Новая война была неизбежна, и мы это хорошо понимали.

Тогда как раз был создан Центр специального назначения ФСБ России, и мы, ветераны, сильно беспокоились о судьбе подразделения, которое могли «размыть» в новой структуре, лишить какой-либо индивидуальности, традиций, заложенных ветеранами Группы «А» КГБ СССР.

Не скрою, звучали весьма критические оценки и суждения, но заслуга именно Александра Ивановича заключается в том, что он смог пройти «между Сциллой и Харибдой», сохраняя все лучшее, доказавшее свою эффективность. Об этом нужно знать!

В тот период в Управлении «А» было решено организовать женское отделение. Его возглавила Ольга Яковлевна Спиридонова, кавалер ордена Мужества.

Девушки занимались проверкой надежности различных антитеррористических режимов, в том числе на атомных электростанциях и иных особо важных объектах жизнеобеспечения страны, помогали совершенствовать существовавшую в те годы систему охраны.

В дальнейшем сотрудницы «Альфы» принимали самое активное участие в операциях по освобождению заложников на Дубровке («Норд-Осте») и в Беслане. Они выносили раненых заложников.

За тот период, что Мирошниченко руководил подразделением, в Управлении «А» не было невосполнимых потерь. Но потом началась вторая «чеченская» война…

Генерал-полковник Александр Мирошниченко:

Поэтому гибель сотрудника — это горе, это несчастье. У меня были моменты, когда я ездил в семью оповещать близких о смерти их родного человека. И вы можете себе представить, когда смотришь в глаза жене или родителям и говоришь: «Ваш сын… ваш муж погиб…» Для этого тоже необходимо определенное мужество.

Беречь сотрудников

29 июля 1999 года под руководством Мирошниченко (вместе с Ассоциацией «Альфа») был широко отмечен первый юбилей подразделения — в Московском Кремле. На нем в ГКД присутствовали глава правительства С.В. Степашин и директор ФСБ России В.В. Путин.

Хочу отметить такую черту Мирошниченко, как бережное отношение к сотрудникам. Приведу такой пример. Сергей Милицкий получил в Будённовске ранение и лишился глаза. На службе в спецназе можно было ставить крест, и Сергей Владимирович это отчетливо понимал, когда принес рапорт об увольнении. Для него это была самая настоящая личная трагедия.

Однако Александр Иванович принял решение как мудрый руководитель, поступил человечно: Милицкий был оставлен на службе и состоялся как один из лучших переговорщиков ФСБ. К его ордену Мужества, полученному за Будённовск, добавилось еще три.

В дальнейшем полковник Милицкий, выйдя в отставку, стал одним из руководителей Международной Ассоциации «Альфа». К сожалению, смертельный недуг, с которым он мужественно боролся, в декабре 2024 года вырвал его из наших рядов. Александр Иванович тяжело переживал эту утрату.

Генерал-полковник Александр Мирошниченко:

— Был случай, когда у нас руководитель среднего звена поехал в командировку, которая не была связана с какими-то специальными операциями, и, грубо говоря, нарушил дисциплину.

Когда об этом доложили начальнику Главного управления охраны РФ Михаилу Ивановичу Барсукову, то он принял решение уволить, немедленно — двадцать четыре часа.

Но мы хорошо знали этого человека, знали его профессиональные и волевые качества, знали, что это отличный специалист, суперспецназовец.

Его восстановили в должности, он стал начальником отдела и, награжденный семью государственными наградами, вышел в отставку.

Декабрь 1999 года. Начало второй полномасштабной войны на Северном Кавказе. И тогда же Александр Иванович был назначен первым заместителем начальника Центра специального назначения ФСБ России, руководителем его штаба. И находился на этой должности всю активную фазу второй «чеченской» войны, известную как КТО на Северном Кавказе.

В 2005 году по действующему резерву Мирошниченко был назначен вице-губернатором Тверской области, затем являлся помощником Министра обороны РФ.

Генерал Мирошниченко был отмечен многими высокими наградами, в том числе орденами «За заслуги перед Отечеством» IV степени, Александра Невского, Красной Звезды, Мужества (двумя), «За военные заслуги», Почёта, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». Он — Почетный сотрудник контрразведки.

Не выдержало сердце

Весна 2023 года. Общее собрание Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа». Александр Иванович становится президентом организации, — и я искренне поздравил его с этим успехом.

На этом посту он пробыл всего два неполных года, но активно включился в работу, много ездил по регионам.

8 марта 2025 года Александра Иванович скоропостижно скончался на даче под Москвой. На фоне ишемической болезни у него остановилось сердце. Фактически он перегорел на работе, на своем общественном посту.

Провожая его в последний путь, я поблагодарил моего соратника за все то, что он сделал для Группы «А», спецназа ФСБ и российских силовых структур.

На смерть генерала Мирошниченко откликнулись все без исключения центральные СМИ. А проститься с ним на Троекуровское кладбище Москвы пришло свыше тысячи человек. Отпевание долго не могли начать, а поток тех, кто хотел проститься, все шел и шел…

До него в мир иной ушли Герой Советского Союза генерал-майор Виктор Фёдорович Карпухин, полковник Роберт Петрович Ивон и полковник Михаил Васильевич Головатов.

Вечная память… И — слава! Спи спокойно, Александр Иванович, мы тебя никогда не забудем.

«Мы бы приказ выполнили»

Из интервью генерала Александра Мирошниченко газете «Спецназ России».

«Ольга Зиналиева: Многие сейчас не знают, что происходило в Москве летом 1991 года или же имеют об этом весьма смутное представление. А ведь тогда решалась судьба страны.

Александр Мирошниченко: События ГКЧП я прошел от начала и до конца. На первом этапе все было сделано и подготовлено для того, чтобы провести намеченную операцию. Я был руководителем среднего звена, но уже тогда понимал, что среди «путчистов» нет согласия, никто не хочет брать на себя ответственность за принимаемые решения и полноту власти в стране.

Александр Мирошниченко: Ну, а как же иначе? И первый вопрос, когда нас собрал начальник Группы «А» Виктор Фёдорович Карпухин, был такой: «Как в процессе штурма обезопасить этих людей?» Подчеркиваю, что собственно по штурму вопросов не возникало. Но было ясно, что как только операция начнется, люди будут прыгать в реку и побегут по набережной, то возникнет жуткая давка, будут жертвы. Виктор Фёдорович на это сказал, что ОМСДОН сделает коридор к зданию Белого дома.

Второй вопрос, который я ему задал: «Куда нам отходить?» Уже был опыт, когда после операции за нами ехала вереница машин. Конспиративная квартира располагалась тогда почти в центре Москвы (Фрунзенский район), и мы бы ее засветили. Было принято решение отходить в Ярославль.

Мы — люди военные, мы знаем, что такое устав, приказ».