Переговорщик

Отвага и мужество Сергея Милицкого

Так Милицкий «нашел себя» и стал одним из лучших переговорщиков.

«Горячая осень»

Родился Сергей Владимирович 28 мая 1969 года в городе Омске в семье инженеров. В 1970 году семья переехала в Рязань. Родители работали на Рязанском НПЗ. Отец — кавалер ордена Трудового Красного Знамени.

В школьные годы Сергей активно занимался спортом: стал кандидатом в мастера спорта по плаванию и прыгал с парашютом. Всего совершил 122 прыжка.

В 1986 году, после окончания средней школы № 16, Милицкий работал в Рязанском высшем воздушно-десантном командном училище, готовя себя к военной стезе.

Летом 1987 года Сергей был призван для прохождения срочной службы в 16-ю бригаду специального назначения ГРУ. Затем он был переведен в 38-ю отдельную десантно-штурмовую бригаду (город Брест).

После Сергей поступил в Московское высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета Российской Федерации.

Как один из лучших выпускников, он был отобран кандидатом в Группу «А» Главного управлении охраны России. Успешно сдал все необходимые нормативы, тесты и был зачислен в легендарное подразделение.

«Лихие девяностые». Полураспад страны, время великое и жуткое — одновременно, поскольку в том бардаке находились люди, которые смогли спасти страну от верной гибели.

Полковник Владимир Келехсаев:

— Я возглавлял группу сформированную для обеспечения безопасности оперативного состава. В нее входили «альфовцы» Геннадий Сергеев, Вячеслав Прокофьев, Сергей Милицкий, Эдуард Круглов, Сергей Кузьмин.

Нашей задачей было обеспечение безопасности сотрудников московского Управления, занимавшихся пресечением деятельности преступной группировки, стремившейся войти в государственную власть. Фактически около полугода мы занимались тогда масштабной оперативной работой.

А дальше наступила «горячая осень» 1993 года. Лобовое противостояние двух ветвей власти — Кремля и Белого дома, раскол общества. Фактически начало гражданской войны.

…Третьего числа Группа «А» по мультитонам получила сигнал «Сбор». Ночь «альфовцы» провели в Государственном Кремлёвском Дворце. Тут же были и сотрудники «Вымпела». Все понимали, что градус накала стремительно ползет вверх. Главная мысль, которая крутилась в ту ночь — как избежать кровопролития?..

Милицкий был в составе небольшой группы сотрудников «Альфы» и «Вымпела», пошедшей на переговоры с защитниками парламента (внутрь вошли двое) . До депутатов позицию спецназа довел Владимир Келехсаев, выступивший перед ними в полутемном зале, при свечах.

Белый дом прекратил сопротивление под гарантии офицеров «Альфы». Аналогичную позицию относительно прекращения кровопролития заняли старшие офицеры Группы «Вымпел».

Вернувшись, Келехсаев сразу же доложил о результатах переговоров руководителю ГУО Михаилу Барсукову и начальнику Группы «А» Геннадию Зайцеву. Были выделены автобусы, бойцы спецназа выстроили живой коридор.

Локальная гражданская война в Москве была прекращена.

В 1994 году во время осетино-ингушского конфликта Милицкий принимал участие в охране представителя Президента Российской Федерации.

А перед Первой чеченской кампанией Милицкий обеспечивал безопасность переговоров министра обороны РФ генерала армии Павла Грачёва с главой ЧРИ Джохаром Дудаевым.

Ну, а дальше началась война!

Потом грянул Будённовск: нападение большой и хорошо вооруженной банды террористов на мирный город, убийства людей на его улицах, а потом захват заложников, включая беременных женщин и матерей.

В статье «Мой Будённовск», напечатанной в газете «Спецназ России», Сергей опубликовал то, что посчитал нужным рассказать. И убедительно просил не вносить существенных корректив в его авторский текст.

Первая информация — где-то на Северном Кавказе боевиками захвачен город.

Приземлились ночью 15 июня.

16 июня, вечером первый раз лег в постель, а 17 июня утром, когда было еще темно, сказали, что будет штурм. Я помню, собирались очень спокойно. Снял с руки часы и попросил, если что-нибудь случится, чтобы сыну отдали, потом их забрал — сказал, сам подарю.

На построении для получения приказа я обратил внимание, что у солдат внутренних войск были гранатометы. Выдвигаемся к больнице с головным дозором. Первые вспышки выстрелов я увидел, когда мы были далеко от больницы.

Сделав проход в сетке-рабице, вышли во двор гаражей. Где-то совсем рядом уже шла серьезная перестрелка, а мы в полной тишине перебежали к одноэтажному пищеблоку больницы.

И вот мы у больницы, нас пятеро — Ю.В. Дёмин, С. Савчук, В. Корольков, А. Христофоров и я.

Очень быстро рассвело, по станции услышал голос Володи Соловова: «…Все, руке конец». До Вовы было всего метров тридцать, кинули две дымовые шашки, но плотность огня была такой, что вытащить Вову мы не смогли. Больше мы его не слышали.

Наша задача — стрелять над окнами, между окнами и по перекрытиям, отвлекать внимание боевиков от штурмующих отделов, если удастся проникнуть в здание.

Мы по очереди высовывались из-за угла и стреляли по основному корпусу, до которого было пару сотен метров. Конечно, боевики нас обнаружили и открыли по нам шквальный огонь, таким образом мы отвлекли на себя какое-то количество террористов.

С третьей задачей мы справиться пробовали, но дверь в больницу изнутри была завалена так, что даже очереди из моего пулемета в упор ее не пошевельнули.

Мы работали, и это сильно мешало боевикам — нашу группу стали обстреливать как с нижних, так и с верхних этажей. Нас спасало то, что мы оказались в «мертвой зоне».

Однако плотность вражеского огня увеличилась, и когда я приготовился стрелять, очередь из пулемета разбила угол, и меня ранило в бедро. Хорошо, что пуля срикошетила и улетела, а мне досталась очень горячая оболочка, которая прижгла и остановила кровь. В общем, было не больно.

Когда с верхнего этажа стрельба усилилась, Ю.В. Дёмин кинул вверх гранату — огонь прекратился.

И тут начали взрываться гранаты, кажется «моя» прилетела не сверху, а сбоку. Что-то попало в глаз, Юрий Викторович сказал: «Серёж, дай посмотрю», и взглянул мне в лицо. Его взгляд я помню до сих пор. Мне стали бинтовать голову сразу прямо поверх каски. А ситуация усложнялась — гранаты все падали и падали.

Мы присели, прижались к стене и получали осколки. Спасали, конечно, бронежилеты, но нам все-таки досталось. Удар — и резко подбросило правую руку. «Да, думаю, повоевали — глаза нет и руку оторвало». Пошевелил пальцами, оказалось, рука почти в норме.

Несмотря на шквальный огонь, надо было отходить. Юрий Викторович спросил: «Готовы?» Я честно ответил «Да, но вы только команду дайте — я так не побегу». — «Три, два, один — вперед!» И мы с Сашей Христофоровым рванули!

Кажется, всего двадцать метров, я вас уверяю, бежали мы очень быстро, но пули летят быстрее, и за два метра до укрытия они нас настигли, сбили с ног, так что заканчивали мы свой рывок на четвереньках.

Нам еще повезло, что ребята протянули руки и вытащили нас за ворота. Я встал, я бы по-настоящему счастлив, мне заматывали ногу, а я даже не обращал на это внимание.

Хуже было у Сани: три пули, пробив сбоку бронежилет, попали ему в спину, две в автомат — сильно осушив руку.

Так для меня закончился этот бой…

Правильный выбор

Поскольку в «Альфе» должны служить абсолютно здоровые сотрудники, то, по идее, Сергей Милицкий не должен был находиться в подразделении.

Генерал-полковник Александр Мирошниченко:

— Сергея Милицкого я сам брал из военного училища, я был на мандатной комиссии, я сам его отбирал. Хочу сказать, что этот человек, наверное, как любой военнослужащий, тем более только окончивший военный вуз, рвался в наше подразделение. И был зачислен, пройдя сито жесткого отбора.

Себя Сергей проявил в Будённовске, где банда террористов Шамиля Басаева, напав на город, захватила больницу с родильным отделением. Помню, как мы грузили его, раненого, я тогда не видел, насколько серьезна полученная им травма, потому что глаз был заклеен, но я знал, что он остался без глаза.

А когда Милицкий положил мне на стол рапорт об увольнении — принес его с таким ощущением, как будто у него закончилась жизнь. Сидит, чуть не плачет: как же я так, мечтал, всю жизнь готовился, а в конечном результате получается, что все, для меня больше ничего не существует! Ну, естественно, я с ним переговорил, успокоил.

«Хорошо, что не правый, как бы я тогда целился?» — шутил Сергей Владимирович.

Главное, чего он добился — его не списали из «Альфы», несмотря на тяжелое ранение, лейтенант продолжил службу в элитном подразделении.

Не делая себе скидок на состояние здоровья, Милицкий упорно тренировался, чтобы вернуться в строй полноценным воином. И всего через три месяца после ранения уверенно выполнял все нормативы по стрельбе и физической подготовке.

Но главным оружием Сергея Владимировича после этого был не автомат, а острый ум и… телефон.

Сергей стал одним из самых успешных переговорщиков ФСБ России. И три ордена Мужества им заслужены именно в этом качестве.

Милицкий принимал участие во многих специальных операциях (в период первой и второй чеченских кампаний) и в операциях по освобождению заложников.

В 2000 году в поселке Лазаревское (Сочи) Милицкий лично вел переговоры с террористами, в результате которых они, вняв доводам разума, сдались.

В 2001 году в аэропорту города Минеральные Воды, где опасный вооруженный бандит удерживал захваченный автобус с пассажирами, Сергей непосредственно вел переговоры, что позволило подготовить проведение удачного «снайперского штурма».

Об этом операции полковник Милицкий подробно рассказал на страницах газеты «Спецназ России». «

«Снайперский штурм»

Минеральные Воды. Тринадцатичасовая драма с захватом пассажиров рейсового автобуса «Икарус» на Ставрополье, что 31 июля 2001 года держала в напряжении всю страну, завершилась вечером того же дня.

Прямо в автобусе, остановившемся рядом с аэропортом Минеральных Вод, 34-летний бандит Султан-Саид Идиев был уничтожен снайпером Группы «А».

В самолете мы уже имели следующую информацию: захваченный автобус следовал рейсом «Невинномысск — Ставрополь». К моменту захвата в автобусе находились сорок пассажиров и водитель. Не доходя до машины метров десять, контролерша заметила в салоне человека кавказской внешности в зеленой рубахе с автоматом в руках. Увидев ее, мужчина открыл огонь прямо в салоне автобуса. Двери закрылись, автобус тронулся.

Сотрудники милиции из охраны автовокзала доложили о захвате и, помчавшись за автобусом, успели его блокировать на посту ГИБДД. Там исполняющий обязанности УВД Невинномысска Виктор Туманьянц начал переговоры с террористом.

Через час на пост приехал заместитель полпреда в Южном федеральном округе Александр Коробейников и тоже принял в них участие.

На следующем посту ГИБДД из автобуса вытолкнули одного раненого пассажира — он получил касательное огнестрельное ранение коленного сустава.

Автобус остановился на мосту на дороге, ведущей в аэропорт Минеральных Вод.

Для подготовки предварительного боевого расчета прямо в полете такой информации было достаточно, тем более Управление «А» «заточено» освобождать заложников на любом из видов воздушного, автомобильного, водного и даже подземного транспорта. Сотрудники «Альфы» имеют большой опыт проведения подобных операций.

При возникновении ситуаций, связанных с захватом заложников, мне уже поручали вести переговоры. В сентябре 2000 года я вел переговоры в поселке Лазаревское в Сочи, где все сложилось удачно, и это позволило провести операцию без штурма, так как террористы сами отпустили заложников и сдались.

После посадки первый заместитель начальника Центра специального назначения ФСБ России генерал-лейтенант Александр Мирошниченко, который был старшим руководителем от ЦСН, и начальник Управления «А» генерал-майор Валентин Андреев пошли докладывать руководителю регионального оперативного штаба по проведению КТО на территории Северного Кавказа генерал-полковнику Анатолию Ежкову, который возглавил штаб специальной операции по прибытии.

«Уже с первых минут, когда стало известно о захвате заложников, президент дал указание предпринять все усилия для освобождения и обеспечения полной безопасности захваченных людей».

В Управлении «А» начались обычные в таких ситуациях мероприятия. Разрабатывались различные варианты действий в зависимости от складывающейся обстановки. Сотрудники боевых отделов готовились к штурму, снайперы выбирали удобные для стрельбы позиции, настраивалась связь, подготавливались спецсредства и многое другое.

Я получил задачу попробовать установить контакт с террористом, по возможности расположить к себе и, самое главное, убедить его отпустить заложников.

Уже давно даже на жесткие боевые мероприятия я езжу в костюме с галстуком, а автомат и камуфляж везу с собой в мешке. Так и в этот раз вид у меня был довольно презентабельный: темные брюки, белая рубашка и, конечно, красивый галстук.

Самое опасное для меня было подойти к автобусу, особенно после того, как террорист во время захвата уже пролил кровь одного из пассажиров. Но надо, значит надо — и я пошел.

По теории и по личному опыту знаю, что в момент каких-то изменений обстановки и надвигающейся угрозы извне (а в тот момент угрозой был я) у террориста, захватившего заложников, резко повышается степень агрессии, и его действия могут иметь самые серьезные последствия.

«Я вас не знаю»

Подойдя к открытой передней двери автобуса, я сказал: «Я пришел». Услышав в ответ «Заходи», — я честно ответил, что боюсь. После его слов: «Не бойся, ничего не будет», — я поднялся в автобус и сказал первое, что пришло мне в голову:

Представляете, как бывает, я совершенно неожиданно получил такую своевременную помощь, и террорист начал плавно расслабляться. Начал расслабляться и я, и практически только сейчас обратил внимание на направленный мне в живот АК-47.

Но вдруг «помогли» журналисты — по радио в автобусе говорят, что в аэропорту Минеральные Воды приземлился самолет с «Альфой». У террориста сразу же зашкаливает уровень агрессии. По-моему, он уже был готов на все.

Не подбирая слов и не уговаривая его, я сказал, что это просто солдаты — один звонок в Москву, и они даже не дернутся. Вроде бы случайность, но она могла стоить жизни заложникам.

Через минут десять пошел, если его так можно назвать, уже более спокойный диалог. Террорист, представившись Асланом (в Оперативном штабе уже знали, что это Султан-Саид Идиев, опасный преступник, прошедший две чеченские войны, участвовал в захвате самолета, был судим), явно бравировал перед пассажирами, демонстрируя свое превосходство надо мной и над ними.

Чтобы доложить руководителю Администрации Президента А.С. Волошину, что установлен достаточно хороший контакт для дальнейшего диалога, я сказал, что должен вернуться в штаб, и попросил его отпустить старенькую бабушку, сидящую в конце салона. И тут две «тети» говорят: «Что это, она пойдет, а мы здесь останемся? Пусть сидит старая». И добрый голос из «толпы»: «Она свое уже пожила». Все это произошло быстро.

Неожиданно на первом сидении заплакала женщина. Беру ее за руку, всего один шаг до выхода, и вдруг она разворачивается и говорит: «Ой, я сумочку забыла». Хватает ее, а на вопрос Аслана: «Что в сумке?» — открывает, показывает и лепечет: «Ничего». Потом мы шли, и я думал: «Ну не дура…»

По-настоящему страшно идти назад от автобуса: представляешь, как он тебе в спину из автомата «засаживает». Идешь, обливаешься потом и считаешь шаги — двести пятьдесят. Живой.

Следующая задача — рассмотреть вооружение. Пришел, о чем-то разговариваю, сейчас даже не вспомню о чем, тяну время. Запоминаю вооружение

— АК-47, запасных магазинов не видно;

— на груди две штатные толовые шашки, от них идет провод;

— в нагрудном кармане рубашки граната Ф-1 с выдернутой чекой в граненом стакане.

Доложив обо всем увиденном генерал-лейтенанту Александру Мирошниченко, я получил новую задачу. При общении с Асланом я должен был внимательно присмотреться к пассажирам и выявить лиц, которые, по моему мнению, возможно, могли быть его сообщниками.

Когда я устал стоять и взялся за верхние поручни автобуса, снайперы не поняли, почему я поднял руки, и это могло привести к открытию огня. О таких мелочах даже не задумываешься, они приходят сами собой.

Было часа три. Аслан уже начинал нервничать и заводиться, говоря, что мы тянем время, что скоро он всех взорвет. До этого в оперативном штабе мне сказали, что главное его требование — отпустить из тюрем его подельников по прежним актам террора. Мне он сказал, что ему надо десять пулеметов ПК и вертолет. Я пошел в штаб.

Доводить до конца

Операция продолжалась. Боевые отделы были готовы к проведению штурма, потому что он может начаться сразу, когда станут убивать заложников.

Снайперские пары заняли удобные для стрельбы позиции. Одна находилась под перекрывающим дорогу грузовым автомобилем и, проходя мимо нее, я понимал, что в случае каких-нибудь осложнений только она сможет мне помочь.

Я не знал — привезли ли его сообщников или нет, но меня направили говорить об условиях обмена. Когда я подошел, он сидел на ступеньках автобуса, и на мое предложение поменять всех на всех, он сказал, что за одного освобожденного из тюрьмы подельника он отдаст только одного заложника.

Время шло к вечеру, и было видно, что Аслан заводится, что он очень возбужден и может начать убивать людей. Я пошел докладывать, что ситуация может выйти из-под контроля.

Вдруг через какое-то время со стороны автобуса раздались выстрелы из автомата. По докладам, Аслан высунулся из двери и стрелял в воздух — это только подтвердило мои слова, что он завелся и торопит нас. Время пришло, откладывать было нельзя, в любую минуту может произойти взрыв.

В этот раз к автобусу мы пошли вместе с начальником УФСБ России по Ставропольскому краю генерал-лейтенантом Петром Кондратовым, а террорист (может, хотел нас встретить, а может еще по какой-то другой причине) выглянул из двери. Тут же раздался выстрел снайпера и пуля «вернула» Аслана в автобус.

Одновременно с выстрелом группа захвата на грузовом УАЗе («таблетке») сблизилась с объектом штурма и после взрыва свето-звуковых гранат проникла в него и завершила дело.

Начали выводить заложников, затем вытащили из автобуса труп террориста и накрыли бронеодеялом.

А в это время я сидел на корточках в метрах ста от автобуса и наблюдал за развернувшейся картиной. Казалось, все прошло удачно, но любую специальную операцию надо доводить до конца — сначала убедиться, что все люди выведены, проверить, все ли целы, после этого передать их в фильтрационный пункт.

Перед вылетом в Москву Александр Иванович Мирошниченко поблагодарил сотрудников Управления «А» с успешно проведенной операцией.

О себе: офицер

Служба Милицкого продолжалась. В 2008 году на Лубянской площади Москвы он успешно провел переговоры с лицом, угрожавшим взрывным устройством, склонив его к сдаче, что позволило избежать взрыва в центре Москвы.

В 2009-м Сергей Владимирович был назначен на должность начальника направления в Оперативно-рoзыскном управлении Службы по защите конституционного строя и борьбы с терроризмом ФСБ России.

Но всему когда-то приходит конец. Через несколько лет полковник Милицкий вышел в отставку.

Да, заслуги, да, — «иконостас наград». Но Сергей просто жаждал активной деятельности, его энергия била через край. В 2019 году он был избран вице-президентом Международной Ассоциации «Альфа», возглавил Комитет по военно-патриотическому и гражданскому воспитанию молодежи. Много ездил, выступал, давал интервью.

«Считаю, надо уважать наших молодых сотрудников, — писал Сергей Милицкий в статье «Молодёжь «А». Зачем идут служить в Группу». — Не надо бояться признавать, что они работают значительно больше, чем работали мы, и что в данный момент им служить значительно труднее, чем было нам. И сейчас, и как было всегда, в Управление «А» ЦСН ФСБ России мечтают попасть служить многие офицеры, и не потому, чтобы превратиться в машины для выполнения спецопераций, а чтобы честно служить своей стране» (газета «Спецназ России», августа 2019 года).

Из анкеты.

Интересы: спорт — плавание.

Но у него были авторитеты, чье мнение для него являлось законом и руководством к действию. Среди них — Герой Советского Союза Геннадий Зайцев, Александр Мирошниченко, Владимир Березовец, Александр Михайлов, Александр Репин.

Из ровесников, с кем Милицкий пришел в подразделение, — это Герой России Сергей Дяченко, Герой России Александр Матовников, губернатор Астраханской области Игорь Бабушкин.

Милицкий гордился своими родителями.

Весной-летом 2021 года в Государственном центральном музее современной истории России проходила выставка семейных реликвий «Хранители времён».

«Конечно, мне очень хотелось показать награды, документы и вещи, бережно хранившиеся в нашей семье, — писал Сергей Владимирович. — И хотя родителей давно с нами нет, как будто снова с ними встретился».

На своем примере я увидел, чем полезны такие выставки: все хранилось дома, но только там мой сын увидел комсомольский билет деда, «Комсомольскую путевку» и благодарность матросу Милицкому за отличие в боевой и политической подготовке».

Жил в полную силу

Как-то Сергей принес в редакцию «Спецназа России» заметку о Юре Данилине, чью фотография является аватаркой нашего издания в социальных сетях.

«Сегодня День памяти Героя России Данилина Юрия Николаевича. Очень жаль, что носить Звезду Героя ему не довелось, так как это высокое звание он получил посмертно.

Его последней операцией стало уничтожение главаря боевиков, который подготавливал и совершал теракты в России.

Каким же был Юра?

В первую очередь, он был настоящим. Он жил в полную силу, он смеялся. Он всегда был уверен, что его возьмут в командировки, и он будет выполнять самые сложные задачи. И в него верили и брали.

Наряду с этим, сейчас, когда собираются и его близкие друзья, и товарищи по службе, мы вспоминаем множество разных веселых и не очень случаев из нашей совместной службы и жизни.

Сергей очень гордился своими сыновьями.

Его опорой, поддержкой в жизни была жена Даша.

Вечная тебе память, Сергей!