Луганская «Русь». «Вера. Воля. Сила духа»
На улице совсем не по‑донбасски прохладно, а в расположении штурмового отряда «Русь» тепло и уютно. Подразделение входит в Добровольческий корпус. Его бойцы действуют в составе «Южной» группировки войск.
Отряду всего полтора года, а на счету его бойцов уже не один успешный штурм. Сейчас парни выбивают противника из-под Часов Яра.
«Русь» — не только название подразделения, но и позывной его командира. С ним знакомимся еще в штабе, перед выездом на полигон. Мужчина крепкого телосложения, с окладистой бородой — вылитый былинный богатырь. Смотрит на собеседника спокойно, отвечает четко и грамотно.
Сразу понимаешь, перед тобой суровый и надёжный человек, закаленный в горниле боев. Но глаза командира теплеют, когда на телефон приходит видео-поздравление с Днем защитника Отечества от учеников одной из школ. Пока звонкие детские голоса желают воинам победы, Русь расплывается в улыбке.
О том, что отряд живет не только войной, говорят и детские рисунки и письма, присланные детворой из разных уголков страны, и бережно хранящиеся в штабе. На полке замечаю также благодарности за оказанную помощь от одного из детских социальных центров ЛНР.
Уже позже, вернувшись в город, узнаю, что подразделение помогает и детской больнице, и храмам Луганска.
О себе боец Русь говорит неохотно. На вопрос, как получил такой позывной, отвечает коротко: «Русь люблю. Все мы — одна большая Русь». Идею назвать отряд своим именем считает большой ответственностью. И, судя по всему, он с ней хорошо справляется. В глазах его подчиненных виден не страх, а уважение и доверие к командиру.
Отбор в отряд жесткий, проходят его не все. Главный принцип в этой команде — не врать. Учитывая специфику работы бойцов, сразу понимаешь, насколько важно здесь доверие к тому, кто в критический момент будет прикрывать спину.
В штабе замечаю фотографии с траурными лентами в уголках. С портретов смотрят тринадцать воинов. «Наши потери за время существования отряда», — кивает на них Русь. Видя мою задумчивость, спрашивает: «Много или мало?» У меня нет ответа на этот вопрос, я продолжаю молча разглядывать лица тех, кто не вернулся из боя. «Много…», — негромко сам себе отвечает за меня командир.
Добавлю еще один штрих к описанию отряда.
Они всегда забирают с поля боя своих погибших товарищей, а тех бойцов, кто выбыл из строя по причине ранений, продолжают поддерживать по мере своих возможностей, например, помогая с протезированием. Это ли не настоящая боевая семья?
Кузница «штурмов»
Выгружаемся из машины на полигоне. Здесь вовсю гоняют новобранцев, будущих штурмовиков. Медицина, минирование, тактика боя, огневая подготовка — бойцы осваивают все комплексно, чтобы быть универсалами, уметь работать в связке и не оставить в беде товарища.
Работа кипит. На одном участке сапер с позывным «Нарыв» показывает бойцам взрывные устройства, рассказывая о механизмах их срабатывания и способах обезвреживания. Чуть в стороне проводит занятие «Док», объясняя парням тонкости само и взаимопомощи и эвакуации раненого с поля боя.
Здесь же неподалеку и командир взвода БПЛА «Авион» следит за работой подчиненных, которые отрабатывают сбросы с коптера. С линии огневого рубежа слышится крепкое словцо. Это заместитель по бою «Москва» объясняет стрелкам особенности работы штурмовых двоек и троек. На войне не до сантиментов, а условия работы на полигоне стараются максимально приблизить к боевым.
Замечаю инструктора, в перерыве между стрельбой снаряжающего вместе с бойцами магазины. Пока у них есть минутка, решаю подойти пообщаться. Прошу себе пустой магазин, набираю в ладонь патроны.
Такого неожиданного «помощника» не прогоняют, инструктор «Зигрид» даже по-свойски показывает новенький спидлоадер или быстрозаряд — устройство ускоренного снаряжения магазинов. Правда, ему обновка не очень по душе, говорит, по старинке удобнее, привычнее.
С оружием на «ты» «Зигрид» с детства. Сын офицера всегда держал равнение на отца-полковника. Так оказался в Чечне, служил по контракту сапером. На гражданке его ждут семья и дети. В СВО участвует с самого начала.
Конечно же, задаю вопрос, почему сменил специализацию и теперь обучает огневой подготовке, а не сапёрному делу.
— Сапер должен обладать огромным багажом знаний и постоянно его обновлять, — объяснил мой собеседник. — Просто так в саперы не придешь. Я работал на подрывах, на разминировании в Чечне. Потом у меня был десятилетний перерыв, уходил на гражданку. Взрывные устройства не стоят на месте, совершенствуются, и, чтобы вернуться именно к саперной работе, нужно было бы восполнить этот пробел. Для меня это было проблематично.
«Зигрид» — колоритный и легкий в общении, через слово проскальзывает шутка. Спрашивает мое имя, интеллигентно представляюсь: «Александра». В ответ слышу: «Значит, Санёк». Но никак не получается возмутиться таким панибратством, очень уж по-доброму смотрят эти голубые глаза. Не остаётся ничего другого, как искренне засмеяться в ответ и согласиться на этот «позывной».
Интересуюсь работой инструктора. Ведь на его плечи ложится огромная ответственность — обучить людей, дать те навыки, которые спасут жизнь им и их боевым товарищам.
— Самое тяжелое — отпускать туда пацанов. Не все возвращаются. Это война, — отводитглаза в сторону «Зигрид». — А я ведь тиран, — говорит уже бодрее, меняя тему. — Знаешь, как я их гоняю, заставляю учиться, думать. Девяносто процентов успеха задачи зависят от думающего солдата. Командир ставит задачу, а солдат ее выполняет.
Вот мои ранения — это мои ошибки. И в Чечне, и на СВО.
Слушая «Зигрида», понимаю, насколько повезло его подопечным с таким «тираном». И теплится в душе огонек надежды и веры в то, что как можно большее их количество вернется из боя целыми и невредимыми, усвоив уроки инструктора.
Послесловие
Вернувшись с полигона в штаб, получаем в подарок шевроны отряда. На фоне славянского коловрата — волк с секирой. «Самое благородное животное», — так объяснил выбор эмблемы подразделения командир. Здесь же девиз — «Вера. Воля. Сила духа». И не остается сомнений в том, что этими качествами сполна наделен каждый в этой воинской «стае». А взгляд волка на шевроне — спокойный, проницательный и гордый — напоминает взгляд самого воина с позывным «Русь».
Александра ЮХИМЕЦ. ЛНР
