Укро-нацизм
Чтобы понять глубинные причины, почему через семь десятков лет именно Украина стала страной победившего нацизма, нужно чётко разделить её по ментальности на две части: бывшую Малую Русь и Галицию, ту, что в 1939 году была присоединена к Советскому Союзу
и стала называться западной Украиной.
«Обязуюсь не называть себя русским…»
Всё началось в далёком 1255 году, когда князь Даниил Галицкий принял от Святого престола титул короля Галиции за обещание помощи в войне с ордынцами. Поддержки он, разумеется, не дождался.
Через сто лет Галицко-Волынская Русь была захвачена польским королём Казимиром Великим, а после раздела Речи Посполитой в 1772 году перешла во владение Австро-Венгерской империи. Началось многовековое, в буквальном смысле, рабство и унижение людей, которые считали себя русскими и исповедовали православие.
Следующая веха — год 1848‑й. Дело в том, что все эти столетия и Польша, а затем и австрийцы официально признавали народное единство и галичан, и других малороссов с Русскими. Такого понятия как «украинцы» просто не было. Его начали использовать в конце XVII века как прозвище, за него можно было и по физиономии получить.
В самой Австрии для галичан применялось слово Russen, или как себя называло само население — Русины. Почему до 1848 года? В этом году в Венгрии вспыхнуло восстание. На его подавление Николай I послал генерала Паскевича. И затираемое поляками, немцами и венграми население Галиции увидело мощную, непобедимую армию, говорящую на понятном, почти своём языке.
Церковная служба велась на одном и том же языке — церковнославянском. Так в Галиции возникло сильнейшее русофильское движение.
Некоторое время, используя страх Вены перед мадьярами, проводилась пропаганда русского языка, культуры, началось движение за полное объединение Галиции и России. На этот аспект губернатор Галиции граф Стадион и обратил внимание Вены. И после 1848 года в документах население стало называться не Russen, а Ruthenen (Рутены). Всё русское стало искореняться. Во второй половине XIX века сплошь и рядом шли судебные процессы по обвинению в госизмене.
В те же годы произошло объединение интересов польской и австро-венгерской знати по недопущению обрусения галичан. Каждая из них преследовала свои цели. Поляки поняли, что колонизация галичан в условиях Австрийской империи — дело нелёгкое. Нашлись люди доказавшие, что оно и не нужно. Украинизация сулила больше выгод; она не бросалась в глаза, как ополячивание, народ легче на неё поддавался, а, ставши украинцами — уже не будут русскими.
В этом духе началась обработка венского правительства, которому идея украинизации нравилась тем, что позволяла перейти из оборонительного положения в наступательное.
Обрусение галичан было чревато опасностью отделения края. Украинизация не несла такой опасности. Полагали, что хорошей приманкой станет Конституция 1868 года, по которой все населявшие Австрийскую империю национальности получили равноправие и культурную автономию.
На основе простонародной разговорной речи, сплошь сельской, создали новый язык, ставший литературным украинским, введя туда массу слов из немецкого и польского языков. А самым гениальным ходом австрийцев было создание нового алфавита, когда из русской азбуки (а пользовались именно ею) выкинули три буквы и добавили две.
Австрийцы до такой степени увлеклись мечтами об отторжении Украины, что возникла идея подыскать для будущего королевства достойного кандидата на трон. Такого нашли в лице принца Вильгельма Габсбурга, названного «Василем Вышиванным».
В Вене и Львове заинтересованные круги убедили «Василя» перейти из латинского обряда в Унию.
Когда польский план в Вене получил добро, в Галиции возникла «народная» партия в противовес «объединителям» («москвофилам») и целый вспомогательный аппарат в лице общества «Просвита», газет «Правда», «Дило», «Зоря», «Батькивщина» и многих других. Ядро и основу «народной» партии составило униатское духовенство.
То обстоятельство, что униаты находились в подчинении Ватикана, испытывая постоянное влияние иезуитов, венских и краковских папских миссий, не могло не наложить печать на галицкое духовенство. Оно не могло выйти из русла идей католицизма. Особенно ревностно служил этим целям «Русский Сион» (название‑то «русский», не «украинский») — орган львовских церковников. Многие молодые люди из духовенства вступили в ряды народовцев.
К 1914 году были достигнуты «впечатляющие» успехи. Для жителей Галиции и Буковины возле Альп был создан концлагерь Талергоф. «Москвофилы» подвергались мучениям и уничтожались сотнями.
Бараки на месте лагеря простояли до 1936 года. Когда их снесли — было эксгумировано 1767 трупов. Кому повезло — те бежали в Россию. Тем, кто остался и хотел жить на свободе и делать карьеру, пришлось писать расписку: «Обязуюсь никогда не называть себя русским, а украинцем, и только украинцем». Такие же бумаги писали священники для получения прихода.
Были созданы отряды «австрийских янычар» под названием «Сечевые Стрельцы», а также диверсионные организации типа «Союза Вызволения Украины», работавших в пользу Австрии против России.
«Смерть жидам, москалям и ляхам»
Первая Мировая война закончилась поражением Австро-Венгрии и полным переворотом в судьбе Галиции. Она оказалась, как и полтораста лет тому назад, в составе Польши.
Поляки сделались теперь не крае‑ вой, а государственной властью для русин и их поведение резко изменилось. Возродились религиозные и национальные притеснения, напоминающие XVIII век. Изменилось и отношение к народовской партии. Она стала не нужна.
В это время, т.е. в 1920 году и зародился Украинский национализм в том виде, каким мы его видим сейчас. Все накопленные за века унижения выплеснулись в лозунг «Смерть жидам, москалям и ляхам».
В 1920 году украинцы, служившие в австро-венгерской армии, собрались в Праге и создали Украинскую военную организацию. Во главе её встал бывший фенрих (прапорщик), оказавшийся в русском плену, а затем полковник «сечевых стрельцов» Евгений Коновалец.
Сей пан «прославился» тем, что вместе с Петлюрой они приказали в три дня поменять в Киеве все вывески на украинские, жестоко подавили восстание рабочих «Арсенала» и развернули террор против киевлян.
Известен Коновалец и проявленным «героизмом» под Крутами. Это он при‑вёз туда плохо экипированных, мало что понимавших гимназистов и бросил их на произвол судьбы, удрав на поезде от наступавших большевиков.
2 февраля 1929 года на съезде организаций, проходившем в Вене, УВО переименовали в Организацию украинских националистов (ОУН). К новому названию было прикреплено старое — ОУН-УВО.
Путь к цели намечено было проводить через «национальную революцию» и ставить во главу угла национализм, в отличие от социалистических и либеральных идеалов, которые привели к поражению самостийников в 1917‑1920‑х годах.
Применение террористических и криминальных методов, включая убийства, поджоги и нападения на польские государственные и частные учреждения, грабёж в сберкассах, считалось вполне приемлемым политическим оружием.
Деятельность оуновцев привела в 1930 году к так называемой пацификации («усмирение» — польск.). Поляки предприняли рейды в 800 украинских селениях. Итог: около 5 тысяч арестовано, полсотни убито, 4 тысячи покалечено. Сожжено порядка пятисот домов.
На службе Рейха
Первые контакты укров с немцами приходятся на начало 1920‑х годов, когда Коновалец установил рабочие контакты с Рейхсвером и германской разведкой. После прихода к власти Гитлера сотрудничество приобрело новые формы и содержание.
«Евген» Коновалец дважды лично встречался с Гитлером. Тот предложил, чтобы несколько сторонников ОУН прошли курс обучения в нацистской партийной школе в Лейпциге. Как следует из секретной информации резидентуры польской офензивы «Оляф» в Швейцарии, первая встреча с фюрером имела место ещё до его прихода к власти — в сентябре 1932 года.
Впрочем, вожди ОУН не афишировали своих «интимных» связей. Причину пан Коновалец обозначил на берлинской конференции в 1933 году: «Национал-социализм не имеет много друзей во всём мире, и выявление связи украинского национализма с германским национал-социализмом непременно приведёт к нашей изоляции».
Он же писал своему духовнику Шептицкому: «…Счастливое начало 1933 года создало условия, при которых наша освободительная акция каждый день набирает всё большее развитие и силу. Время опробовало нашу дружбу и сотрудничество с немцами, а опробовавши, показало, что, несмотря на многочисленные искушения прийти к пониманию с поляками, мы выбрали единственно правильную ориентацию…»
Берлинскую штаб-квартиру ОУН на правах особого отдела зачислили в Гестапо. На средства немцев были построены казармы, где готовили боевиков ОУН и их командиров. Именно в этом году оуновцы совершили самые громкие заказные убийства. Среди них — теракт против министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого, совершённый в 1934 году.
Акцию спланировал Бандера, а исполнил боевик Гриць Мацейко. Киллеру удалось скрыться за границей, но на месте преступления он забыл «визитную карточку» — неразорвавшуюся бомбу. Её исследовали и нашли изготовителя, студента-химика из Праги. От него ниточка потянулась к тайному архиву, который хранил у себя канцлер ОУН Емельян Сеник.
Из «архива Сеника» стали известны имена организаторов и исполнителей не только убийства Перацкого, но и множества других «эксов» и «атентатов».
В результате «варшавского процесса» Бандера получил смертный приговор. Впрочем, он был заменён на пожизненное заключение.
Затем состоялся «львовский процесс», где на скамье подсудимых оказались более двадцати оуновцев, в том числе Шухевич, Стецько и Зарицкая.
Все они вскоре оказались на свободе.
Так поляки, не задумываясь о последствиях, выкармливали зверя. Подобным образом в наше время поступал и президент Янукович, и хищник в лице «Свободы», которому отводилась определён‑ ная политическая роль, его же и загрыз.
Продолжение в следующем номере.
