«Сфера» измены

«Миллионер Корейко»

Как же жил американский шпион и  советский «миллионер Корейко» (Адольф Толкачёв)? Скорее существовал, обуреваемый жадностью и постоянным страхом разоблачения. Имел старенькие «Жигули» первой модели, скромный домик в деревне — сажал картошку, делал запасы на зиму. Не выделялся. Страстно надеялся, что все будет компенсировано за океаном.

При аресте в тайнике на квартире «Сферы» было обнаружено свыше 600 тысяч рублей, а еще двести тысяч Толкачёв сжег у себя на даче в 1983 году, опасаясь в какой-то момент разоблачения. Деньги не просто большие, а колоссальные! Больше, пожалуй, зарабатывал лишь чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов — и то значительную часть чемпионского гонорара он «добровольно» отдавал в Фонд Мира.

В одном из писем кураторы из Лэнгли скрупулезно сообщали: «В этот пакет мы также вложили 100000 рублей в счет тех 367500 рублей, которые мы вам должны за 1984  год. Мы будем приносить такую же сумму на  все последующие встречи, пока не подойдем к текущей выплате».

Насколько можно судить, еще порядка 2 млн. долларов были аккумулированы на иностранном счете на  случай бегства Толкачёва за границу.

«…Сотрудники Центрального разведывательного управления любят шутить, что  Толкачёв взял их на  содержание, — докладывал позже в Москву советский агент Олдрич Эймс, — именно он окупил все бюджетные затраты ЦРУ, буквально на блюдечке преподнеся Соединенным Штатам советскую авиационную радиоэлектронику. Начнись мировая война, и в воздухе НАТО имела бы неоспоримое преимущество».

По некоторым оценкам, прибыль, полученная американцами от совместного предприятия «ЦРУ-Сфера», составила около 20 миллиардов долларов. С  поправкой на инфляцию эту цифру ныне можно смело умножить в несколько раз.

Водопад информации

Ховард подробно рассказал, почему был уволен, что его заподозри- ли в мошенничестве, но главное — сообщил, что его задачей в Москве должно было стать поддержание личных контактов с очень важным источником, проживающим где-то недалеко от посольства США и передающим большой объем документальной информации.

(Ховард скрывался в Советском Союзе, после развала СССР одно время жил в Швеции, а потом вернулся в Россию, где умер в 2002 году.)

К тому времени московские НИИ и НПО уже вовсю шерстили на предмет поиска агента ЦРУ. Начали со  специальных библиотек. Составлялись и сверялись списки всех, кто работал с секретной литературой, проводились опросы сотрудников.

Теперь же вычислить Толкачёва не составило труда — его фамилия встречалась слишком часто, все нити и ниточки привели к этому человеку.

И вот еще что: один из сотрудников режимного отдела «Фазатрона» обратил внимание, что из библиотечного формуляра Толкачёва исчезли упоминания о книге, которую тот абсолютно точно заказывал для прочтения. Экспертиза показал, что формуляр — подделка! Сомнений, что  Толкачёв — шпион, не оставалось. Но решено было его не брать под стражу.

С конца 1984 года «Сфера» восемь месяцев работал под колпаком КГБ, но не догадывался об этом. Его решили использовать втемную. В спецхран НИИ «Фазотрон» поместили документы о суперсекретных разработках самолета-невидимки, но это была дезинформация, тупиковый путь.

Вот что по этому поводу пишет историк Игорь Атаманенко: «В течение последующих десяти месяцев Толкачёв исправно снабжал своих заокеанских заказчиков сведениями, состряпанными по рецепту КГБ на специальных «кухнях» — в секретных лабораториях филиалов ВНИИ радиопромышленности. На  американских ученых и  техников, работавших над проектом «Стелс», вдруг обрушился водопад информации.

«Водокачка», «артезианская скважина» — вот лишь некоторые из кличек, которыми наградили церэушники Толкачёва, имея в виду обилие получаемых от него материалов, относящихся к новому летательному аппарату. Американским экспертам потребовался не один год, чтобы сделать заключение, что  калейдоскоп данных, полученных ЦРУ от  своего агента, — всего лишь… миражи, уводящие от магистрального пути…

Обескураживающее открытие: «Стелс» являлся невидимкой только для американской национальной системы ПВО!», — отмечает Игорь Атаманенко.

Весной 1999 года, когда Соединенные Штаты напали на Югославию, подвергнув ее варварским бомбардировкам, сербские военные при помощи старенького советского зенитно-ракетного комплекса С-125 сбили «невидимку» F-117A. Это вызвало шок у  американских и натовских чинов.

Бомбардировщик, который пилотировал подполковник ВВС США Дейл Зелко, выполняя боевые вылеты, наносил удары по Белграду. До встречи с ракетами он успел совершить более тридцати вылетов, что убедило его в полной безнаказанности.

Быстро, жестко, решительно

Лето 1985-го. Июнь. Генерал Рэм Красильников, начальник американского отдела Второго Главного управления КГБ, раскладывал оперативный «пасьянс», готовясь к проведению операции по Адольфу Толкачёву.

Красильников по праву считался одним из самых опытных профессионалов советской контрразведки, что не раз доказал своей результативной работой.

Много позднее Рэм Сергеевич напишет: «Подключение «Альфы» к аресту агента «Сфера» было идеей начальника Седьмого управления Е.М. Расщепова. Он, как руководитель подразделения, был вправе распределять силы и средства своего управления. Сотрудники «Альфы» принимали участие в этой операции контрразведки и задачу свою выполнили блестяще.

Но не в обиду будет сказано им: основная роль в ней принадлежала тому подразделению Седьмого управления, которое возглавлялось Н. Прохоровым, П. Пальчуновым и В. Шароватовым, с которым первый отдел Второго главного управления постоянно и плодотворно контактировал в ходе всей работы по посольской резидентуре в Москве.

Сотрудники этой структуры находились на посту днем и ночью, не  считаясь со  временем и сложными погодными условиями, трудились самоотверженно и результативно, решая сложнейшие задачи контроля за действиями разведчиков посольской резидентуры».

Мы не в обиде! Поскольку любая операция является коллективной работой разных подразделений, отделов, управлений, а то и разных силовых ведомств.

9 июня. Наступил день операции. Все было готово для негласного задержания шпиона. Он должен был попасть к нам в руки целым и невредимым.

Когда есть опыт и форму держишь изо дня в день, когда существует понимание задачи и четкая цель — и полная согласованность, достигаемая психологической совместимостью и отработанного годами взаимодействия, — вот тогда со стороны кажется, что все происходит само собой.

Наш товарищ, переодетый сотрудником милиции, козырнул и попросил владельца «Жигулей» подойти для проверки водительских документов.

Жена Толкачёва опомниться не успела, как мы, скрутив ее супруга, перенесли в микроавтобус. Все делалось одновременно и быстро: наручники, одежду долой — мало ли что может оказаться в карманах. Толкачёв, говорят, после рассказывал в камере, что мы сорвали с него пиджак… не снимая наручников.

Конечно, наручники мы с него снимали, просто он был так потрясен, что и не заметил этого. Вообще, мы действовали быстро, жестко и решительно. Этого хватало, чтобы полностью деморализовать задерживаемых нами лиц. Быстрота, натиск. Ни в коем случае не  сбрасывать темп, не дать опомниться ошеломленному внезапностью человеку.

Через пару минут от нас на шоссе и  следа не осталось. Словно и не было…

В личных вещах «Сферы» во время обыска была обнаружена ампула с сильнодействующим ядом (цианид), ввинченная хозяевами в авторучку.

Напомню, что от смертельного яда в авторучке скончался американский шпион Александр Огородник (Trianon, Trigon), ухитрившийся покончить жизнь самоубийством летом 1977 года во время следственных действий.

Такой же яд был в дужках очков полковника ГРУ и агента ЦРУ Геннадия Сметанина, которого мы брали в вагоне поезда летом 1995 года.

Так что наши опасения не были напрасны.

К слову, директор ЦРУ адмирал Стэнсфилд Тернер, при котором, собственно, и был завербован агент «Сфера», утверждал в  Конгрессе США, будто Лэнгли отказалось от применения ядов и психотропных препаратов. Однако наша оперативная практика опровергала эти утверждения.

Шпиона мы доставили в изолятор «Лефортово», где он вскоре предстал перед Председателем КГБ СССР генералом Виктором Михайловичем Чебриковым.

Бывший в ту пору начальником следственного изолятора полковник А.М. Петренко вспоминал: «Я успел сказать Толкачёву перед тем, как его повели на допрос: «Вы подумайте хорошенько. Начнется следствие, вы будете общаться с людьми в звании майоров, в крайнем случае, полковников. А генерала армии, члена правительства не увидите больше в глаза. Не лучше ли вам именно сейчас очистить душу и совесть. Исповедоваться. Лучше будет самому же…»

Толкачёв сдался довольно быстро — и, может быть, без охоты, но четко выполнял все, что от него требовалось по  условиям большой оперативной игры, которую завязали с  американской резидентурой сотрудники нашей контрразведки.

Захват с поличным

Итогом оперативной игры стал захват в районе Кастанаевской улицы, близ станции метро «Пионерская», пришедшего на встречу с «дорогим другом» второго секретаря посольства США в Москве Пола (Поля) Стомбау (х) а. Между собой контрразведки называли этого симпатичного мистера «Пашей».

Другим членам этой засекреченной структуры запрещалось с ним общаться, в помещениях разведпункта он не появлялся. Многие дипломаты принимали его за  своего, так как  вместе обучались на  специальных курсах госдепартамента в Вашингтоне».

В  назначенное время в одном из окон квартиры Толкачёва на площади Восстания открыли форточку, подавая знак, что  агент к  встрече готов. Мимо «сталинской высотки» проследовал автомобиль американского посольства, и сигнал был снят. Когда спустя двадцать минут форточку закрыли, проехала другая машина, зафиксировавшая и этот условный сигнал.

Роль «Сферы» сыграл загримированный под него сотрудник КГБ майор Виталий Шишкин.

— Гримировали меня профессионалы на  «Мосфильме», — рас- сказывает он. — Надели парик, нос приклеили, подбородок. Мне показали короткие кадры с захватом Толкачёва, чтобы я изучил его походку. На меня одели его одежду. Я соблюдал все условности: плащ через руку, в правой — книжка, в которой Толкачёв передавал материалы.

Встреча должна была состояться 13 июня в 21 час 45 минут. Сойдя с железнодорожной платформы «Тестовская», Стомбаух сел в троллейбус и направился к месту встречи у объекта «Трубка» (возле телефонного автомата), не подозревая о ловушке.

Четкие действия нашей группы захвата не позволили американцу избавиться от имевшихся при нем миниатюрных фотокамер, новых шпионских инструкций, а также предназначенной для агента солидной суммы — огромной стопки денег купюрами по пятьдесят рублей.

«Захватили» и майора Шишкина — так, чтобы американец это видел. Нужно было создать впечатление, что это именно американец привел за собой «хвост».

Стомбауха допрашивал генерал Рэм Красильников.

— Вы находитесь в Комитете государственной безопасности. Сядьте. Вы задержаны при совершении шпионской акции. Кто вы такой?

— Американский дипломат, — отвечал Стомбаух по-русски. — Я хочу позвонить в посольство.

— Вы не дипломат, вы шпион, — заявляют ему, глядя в глаза.

— Дипломат, — отрицает Стомбаух, стараясь сохранить спокойствие.

— Вы шпион! — спокойно, не повышая голоса, констатировал Красильников, стоя над задержанным.

Горячая телеграмма московской резидентуры ЦРУ о задержании советской контрразведкой Пола Стомбауха на месте встречи с  агентом «Сфера» была для  руководства в Лэнгли громом среди ясного неба. Там поняли, что это означает провал самого агента.

Тем временем ТАСС был уполномочен заявить…

«13 июня 1985  г. в  г. Москве задержан с поличным при проведении шпионской акции второй секретарь посольства США Поль Стомбаух. Пресечена крупная шпионская акция спецслужб США против Советского Союза.

В ходе расследования получены уликовые материалы, полностью изобличающие этого сотрудника посольства США в осуществлении разведывательной деятельности, несовместимой с его официальным статусом. За противоправные действия П. Стомбаух объявлен персона нон грата и выдворяется из Советского Союза».

«Поздно... Уже расстреляли…»

16-23 июня 1986  года дело на  Адольфа Толкачёва было заслушано в закрытом судебном заседании Военной коллегии Верховного Суда СССР.

Из стенограммы заседания Политбюро ЦК КПСС 25 сентября 1986 года.

«Громыко. Какие преступления являются самыми опасными и какое наказание за них назначается?

Чебриков. Шпионаж. Мера наказания за  него — расстрел или 15 лет лишения свободы.

За шпионаж расстрелян Полищук. Вчера приведен в исполнение приговор в отношении Толкачёва.

Горбачев. Американская разведка щедро расплачивалась с ним. У него обнаружено 2 миллиона рублей.

Чебриков. Этот агент выдал противнику очень важные военно-технические секреты».

Таким оказался финал деятельности агента ЦРУ Адольфа Толкачёва.

Борри Ройдан, сотрудник ЦРУ в отставке:

— С  января 1979  года по июнь 1980-го Толкачёв предоставил американским военным чрезвычайно большой объем бесценных разведданных. Эта информация склонила бы чашу весов на сторону победы и спасла бы нас от поражения в случае военного конфликта с СССР.

Согласно оценкам специалистов, информация Толкачёва к  тому моменту могла быть полезна США как минимум в течение восьми-десяти лет.

Вот почему президент США Рональд Рейган, находясь с официальным визитом в Москве в октябре 1986 года, обратился к Михаилу Горбачёву с просьбой о передаче Толкачёва под юрисдикцию Соединенных Штатов: «Ведь шпионаж — это война без  трупов, не  так ли, господин Горбачёв?» Генсек разочаровал: «Поздно… Уже расстреляли…»

Жена Толкачёва Наталья получила три года за недоносительство. Выйдя из тюрьмы, она вернулась в Москву и устроилась диспетчером. Перед самым распадом Советского Союза скончалась от рака.

Говорят, Толкачёва не  смогла получить громадные деньги, которые хранились на  счете ее мужа в  американском банке и причитались ему за измену.

Также сообщают, что Наталья якобы связалась с посольством США и попросила о помощи в лечении болезни, напомнив о заслугах ее супруга. В посольстве ответили: «Извините, мы не можем помочь всем…»

В прессе проходила информация, что сын Толкачёва Олег, который до ареста отца не подозревал о его деятельности, окончил университет и открыл собственное архитектурное бюро в Москве.

«Неоднозначный парень»

В штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли висит портрет Толкачёва, исполненный драматизмом, его написала художница Кэти Кранц Фьерамоска,. На ней человек с  затравленным взглядом в темной комнате фотографирует документы.

Несколько лет назад американская разведка рассекретила 944 страницы документов о  своем агенте «Сфера». Там были переписка с Толкачёвым, доклады резидентуры ЦРУ. На их основе лауреат Пулитцеровской премии Дэвид Хоффман выпустил бестселлер «Шпион на миллиард долларов. Подлинная история шпионажа и предательства в  годы холодной войны».

С ним многие годы обходились очень осторожно в Москве, в самых сложных условиях. И он был скомпрометирован только тогда, когда произошло предательство внутри ЦРУ. Это случилось не из-за  того, что очень компетентное Второе главное управление, следовавшее за нами по всей Москве, поймало нас при установлении контакта с Адольфом Толкачёвым. Это произошло, потому что наша собственная система предала его.

И даже когда он уже был казнен (я  вернулся спустя годы после его казни и возглавил отдел Советского Союза в ЦРУ), я  все еще передавал разведывательные донесения, которыми он нас снабжал. Обработка информации занимала более длительное время, настолько специализированной она была. Даже годы спустя после своей смерти он все еще производил ее. Оценка этой полезной информации происходила не в ЦРУ. Это были люди, напрямую связанные с американскими авиационными системами вооружения. Именно они проводили оценку этой информации.

Он был очень неоднозначным парнем. Я думаю, что делая это, работая в специальном конструкторском бюро, он не был уважаем в своем сообществе. А приход к нам позволил ему стать кем-то, что, я полагаю, поняла бы великая русская душа. Вроде как  супермен среди людей, который стремился к более высокому, чем у них, уровню. И я считаю, что это дало ему то чувство, которое он никогда ранее в своей жизни не испытывал.

Его действия сделали из него супермена. А это был очень грамотный парень. И мотивация подобного рода, полагаю, закономерна. Или из-за понимания, что он делает что-то  столь колоссальное, так как у него не было сомнений в том, какую ценность эта информация представляла для другой стороны. Без  сомнения», — заключает Бирден.

Другой — в Финляндию автомашиной с дипломатическим номером.

С Толкачёва сняли «мерку», выясняли размеры тела, чтобы можно было сконструировать специальный ящик для размещения в нем особо ценного агента.

Толкачёв хорошо знал правила «игры». Он шел осознанно на предательство, не будучи жертвой шантажа, а потому получил ровно то, что было отмерено законом. А как человек он не был симпатичной личностью, располагающей к себе: сломался сразу и напоминал руины человека, умоляя сохранить ему жизнь.

Душевный стриптиз

Я  видел Толкачёва не  только во время силового съема на дороге. Мы сопровождали его во время следственных действий, забирая из камеры и возя по всем местам, где у него были тайники и проводились встречи с сотрудниками резидентуры ЦРУ в Москве.

Видел его я и в зале суда.

Чтобы понимать суть Адольфа Толкачёва, я процитирую его отчет ЦРУ, в котором он не без литературного таланта описывает судороги своей души при уничтожении шпионского вознаграждения весной 1983 года.

Запаниковав из-за серьезных проверок в отделе относительно соблюдения сотрудниками режима секретности, опасаясь разоблачения, шпион рванул на дачу, где уничтожил все, что было нажито непосильным трудом.

«…Я никогда и представить себе не мог, что уничтожение денежных купюр может стать не только изматывающей душу и нервы, но и весьма продолжительной во времени экзекуцией. Чтобы сжечь 420000 рублей, то  есть 120 банковских упаковок с  25-рублевыми купюрами, 24 — с 50-рублевыми, мне потребовалось более четырех часов.

Костер из дров я разжег в мангале, где обычно жарил шашлыки. Туда же сложил часть упаковок, в общей сложности, два портфеля типа «дипломат». Я думал, что деньги вспыхнут новогодним фейерверком, — как бы не так! Сначала они вообще отказывались гореть, и мне пришлось плеснуть в мангал бензина из канистры.

Вот тут уж начался костер инквизиции! Только вместо Жанны д’Арк в огне корчился барельеф вождя международного пролетариата.

Но огонь вскоре стал ослабевать, и мне вновь пришлось плеснуть бензина. Через некоторое время я заметил, что без бензина купюры не горят, а лишь тлеют. Самое скверное во  всем этом было то, что  акцию по уничтожению денег мне пришлось проводить в деревянной пристройке к дому (на открытом воздухе этого делать было нельзя — за  забором недремлющее око соседа!), поэтому я чуть было не задохнулся от ядовитых продуктов горения.

Кто бы мог подумать, что деньги — это зло не только в фигуральном, но и в буквальном смысле?! Когда пачки денег начали тлеть, я, вдыхая отравляющий газ, похоже, испытал то, что довелось испытать французским солдатам под  Верденом во время Первой мировой войны, когда немцы устроили им газовую атаку.

Как же быть дальше, спросил я себя?! Отрезвление и способность здраво рассуждать пришли, как ни  странно, после того, как  я, не закусывая, влил в себя бутылку водки. Что я делаю?! — был первый вопрос, который возник в моем сознании при виде корчащегося в огне профиля Ильича на банкнотах.

Зачем я это делаю?! Ведь, чтобы заработать эти деньги, я испортил декалитры своей собственной крови, изорвал километры нервов, я превратил себя в руину, а теперь превращаю в прах итог моей работы за пять лет?!

В чем же тогда смысл? В самом процессе приобретения денег?!

Нет, как бы там ни было, это самоистязание надо немедленно прекратить! Я залил водой обуглившиеся купюры в мангале, в изнеможении рухнул на пол и тотчас уснул.

Проснулся я затемно и не сразу понял, где нахожусь, и что происходит со мной. Было очень холодно. Я вошел в дом, вытащил из кухонного шкафа бутылку коньяка и прикончил ее одним махом. Затем расфасовал уцелевшие 150 банковских упаковок в стеклянные банки и закопал их на приусадебном участке.

Наконец, уничтожив имевшийся на даче запас коньяка, я улегся спать.

Утром, когда я с невероятной поспешностью разбрасывал по участку пепел из мангала, в  глазах у меня стояли слезы от  злобы на себя и от собственного бессилия что-либо изменить.

Затем я завел машину и на огромной скорости, не оглядываясь, устремился прочь. Так, наверное, покидают место преступления…»

Вот такая исповедь «диссидента в сердце», я только разбил ее на абзацы для  удобства восприятия. Думаю, не стоит даже ее комментировать. После такого душевного стриптиза все ясно, все очевидно.

Впрочем, нет! Вот что я подумал: Толкачёв действительно был «идейным борцом с советским режимом» — в  том отношении, что  его «философия» идентична ухваткам «новых русских», которые всего через несколько лет, начиная с позднего Горбачёва, разворуют страну и  отдадут в руки ее злейших врагов.

В ЦРУ Толкачёва называли «насосом», «водокачкой» из-за  того объема секретной информации, которую он выкачивал из  спецхрана своего НИИ.

Такая же ненасытная жажда обогащения отличает «новых русских» и связанных с ними чиновников разного уровня, готовых продать всё и  вся, — так что  агент «Сфера» в этом плане был вполне себе идейным предателем.

И еще одна характерная делать. Во время обыска на даче Толкачёва были обнаружена хозяйственные резинки — ими были перетянуты те самые пачки банкнот, которые он в панике сжег.

Когда его спросили, для чего он их оставил, тот последовал ответ: «Для варенья… Это я оставил, чтобы затягивать бумагу на банках». И хотя он мне говорил, что деньги для него не главное, но даже такой незначительный штрих характеризовал его законченным скрягой. Как бы сказал Глеб Жеглов из фильма «Место встречи изменить нельзя»: «К вещам относится трепетно, жалеет их…»

Эпилог

В Группе «А» КГБ СССР Владимир Зайцев прошел путь от заместителя начальника отделения до заместителя начальника подразделения.

Как отличный спортсмен, Владимир Николаевич становился неоднократным чемпионом центрального аппарата КГБ по  восточным единоборствам. Выполнил норматив «Мастера спорта СССР» по трем видам спорта.

Личный вклад полковника Зайцева в обеспечение безопасности Родины отмечен орденами Красного Знамени, Красной Звезды и «За личное мужество», многими медалями. Он — «Почётный сотрудник Госбезопасности».

После ГКЧП, когда в  1991  году Группу «А» передали в состав Главного управления охраны (ныне ФСО), Владимиру Зайцеву было поручено формировать на Лубянке новое под- разделение антитеррора. Но  тот, у  кого от  зависти «в  зобу дыхание сперло», довел эту информацию до главы государства.

Ельцину было сообщено, что командиром спецназа госбезопасности собираются назначить того, кто «вас, Борис Николаевич, должен был арестовать в Архангельском».

Речь идет о событиях ГКЧП, когда в ночь на 19 августа 1991 года сотрудники Группы «А» во  главе с Героем Советского Союза генералом Виктором Карпухиным заняли позиции в районе дачного поселка Архангельское на юге Москвы. Там, в коттедже, под охраной находился президент РСФСР Борис Ельцин и некоторые лица из его ближайшего окружения.

Указаний от высоких инстанций так и не последовало, Ельцин благополучно выехал в Москву (где выступил на  танке возле Белого дома), но Группа «А» в то утро была готова выполнить приказ руководства КГБ.

После доноса Ельцину (можно представить его реакцию!) Владимир Зайцев стал отставником, пенсионером. Не опуская рук, не желая прокисать без дела, он создал и возглавил Фонд поддержки антитеррористических подразделений органов обеспечения безопасности «Антитеррор».

Но впереди были новые высоты. В 2000-2004 годах Владимир Николаевич работал помощником Председателя Правительства Российской Федерации по силовому блоку.

На протяжении многих лет полковник Зайцев является вице-президентом Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», а в 2019 году возглавил Комитет по СМИ и массовым коммуникациям и в этом качестве является одним из руководителей газеты «Спецназ России».

Президент Фонда поддержки антитеррористических подразделений органов обеспечения безопасности «Антитеррор».

Автор газеты «Спецназ России» и журнала «Разведчикъ».

Прошел должности от начальника отделения одного из подразделений до заместителя начальника Группы «А».

Принимал участие в операциях по освобождению заложников и нейтрализации террористов, задержанию шпионов и особо опасных преступников.

Воевал в Афганистане.

Неоднократный чемпион центрального аппарата КГБ по  восточным единоборствам, мастер спорта СССР по трем видам спорта.

Награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды, «За личное мужество». Почетный сотрудник Госбезопасности.

В  2000-2004  годах работал в Белом доме помощником Председателя Правительства России по вопросам безопасности.