БЕЖАТЬ ПРЯМО ПО МНЕ
Мы плотно прижимались друг к другу, как бы ища защиты. Но, славу Богу, предметы падали, а взрывов не следовало.
Так получилось, что террористы нас все-таки заметили: самолет решили осветить прожекторами и сделали это весьма неудачно. Наши тени стали видны из иллюминаторов.
Из лайнера на ломаном русском языке завопили, чтобы мы уносили ноги, иначе взорвут всех. Вслед за этим что-то упало к моим ногам.
Сердце, кажется, остановилось — все… Секунд через пять-десять посмотрел — оторванная телефонная трубка.
Недаром говорится, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Когда, наконец, поступила команда готовиться к проникновению на борт, нас уже едва не трясло от психологического напряжения. К тому же в преддверии боевой горячки, как обычно, поневоле начинаешь думать о родных-близких. Я вдруг отчетливо осознал, что сын мой совсем еще крошка, и если сегодня мне не повезет, как ему будет тяжко без отца в этом жестоком мире.
А «невезение» в данной ситуации — величина не абстрактная: два преступника с гранатами сидят в конце первого салона лицом к кабине и таращатся как раз в ту сторону, откуда со своей штурмовой группой должен буду появиться я. И бросать гранаты они будут не себе под ноги, а в нас.
В замкнутом пространстве от осколков не укроешься, а если и повезет, то взрывная волна все одно достанет. Но работа, она и есть работа. Сам выбирал, никто на аркане в «Альфу» не тянул. Мог бы пойти в управдомы, например.
Распределились так: я иду первый, за мной — Виталий Демидкин, за ним — Володя Серёгин. Строго-настрого приказал ребятам, что если мне достанется пуля или осколок, внимания не обращать, а бежать прямо по мне вперед и выполнять задачу по обезвреживанию террористов.
ПРОНИКНОВЕНИЕ В ЛАЙНЕР
По команде штаба мы стали занимать свои исходные позиции на фюзеляже самолета. Зная особенности данного типа лайнера, я понимал, что по своей комплекции (хотя и не карпухинской) и в бронезащите там, где было намечено, проникнуть в самолет без посторонней помощи не смогу. Поэтому пришлось толкать первыми моих более миниатюрных товарищей, которые могли бы потом протащить и меня. Подождав примерно полминуты, стал подниматься сам.
Когда с помощью технического приспособления мне это удалось сделать, то чуть не застонал от досады: дорогие мои лейтенанты все еще торчали у места проникновения в самолет, тогда как должны были уже находиться внутри. Причина проста: в средствах защиты пролезть в предназначенную для нас «дыру» они просто не могли.
Голова в таких ситуациях работает быстрее компьютера. По моей просьбе Серёгин лег спиной в сторону иллюминаторов лайнера, чтобы закрыть меня. Я моментально сбросил свои «доспехи». Опасность и злость на непредвиденную задержку заставили проделать это в весьма неудобном месте, между прочим, с такой скоростью, что куда там солдату-первогодку, отрабатывающему под началом свирепого сержанта армейскую «коронку» «подъем-отбой».
И вот я внутри лайнера. Темно как в колодце. Руки коснулись чего-то холодного и неприятного. Так-с, труп. Скорее всего, бортмеханик. Бывший. Оттащив тело в сторону, принял от своих товарищей оружие, радиостанцию, средства защиты, после чего стал протаскивать в самолет Виталия. С большим трудом, но удалось. Следом, скрипящего и скрежещущего, затащили Серёгина. Уже потом выяснилось: бронежилеты настолько пострадали, что их пришлось списать. Но в тот момент мы меньше всего думали об этом.
«ГРУППА К ШТУРМУ ГОТОВА!»
Началась работа, и каждый из нас превратился в боевую машину, нацеленную только на выполнение поставленной задачи.
Рискую подвергнуться остракизму со стороны наиболее гуманной части читателей, но мы не оказали помощи раненому члену экипажа, скрючившемуся в углу кабины — не было ни времени, ни возможностей. К тому же каждый из нас понимал: чем скорее покончим с террористами, тем скорее пилот получит квалифицированную медицинскую помощь.
Очевидно, летчик вышел из забытья только с нашим появлением и тут же горячечным шепотом стал умолять, чтобы мы не открывали дверь пилотской кабины, иначе нас всех убьют (позже он скончался в больнице).
Одевая и подгоняя средства защиты и оружие, я только и пробурчал зло в ответ, что это еще бабушка надвое сказала, еще посмотрим, кто кого сейчас будет убивать.
Разблокировав дверь, я приоткрыл ее и снова закрыл. Доложил по рации в штаб: «Группа к штурму готова!»
Еще несколько минут мы роботами застыли у двери, превратившись в стальные, сжатые до предела пружины, и вот долгожданная команда: «На штурм!».
Глубокий вдох, и резкий толчок по двери, но… распахнуть ее во всю ширь, как надеялся, не удалось. Что-то мешало! Пришлось несколько раз, как в дешевых боевиках, со всей силы ударить ее плечом. Как после выяснилось, дверь подпирал труп террориста, застреленного штурманом.
Не сделав и пары шагов в салоне, я едва не наступил еще на один труп — самого молодого террориста, который застрелился, поняв, что Турции он не увидит.
Из книги Героя Советского Союза Геннадия Зайцева ««Альфа» — моя судьба»: «Чтобы читатели поняли, насколько тщательно мы готовились к штурму, прописывая каждый шаг, а также ход всей операции в комплексе, привожу диспозицию сотрудников Группы «А».
Вместе со мной находился В. Ф. Карпухин, осуществлявший координацию действий всех групп в месте проведения операции, и офицер связи А. С. Евдокимов.
В группу захвата входило одиннадцать бойцов. Им предстояло скрытно выдвинуться на крылья самолета и попарно расположиться у аварийных люков.
На левом крыле — М. В. Головатову и А. В. Ларину, И. В. Орехову и А. В. Сергееву. На правом крыле — В. В. Забровскому и В. А. Игнатову, Е. С. Первушину и В. Н. Кузнецову.
Трем «альфовцам» — В. Н. Зайцеву, В. В. Серёгину и В. Н. Демидкину — надлежало проникнуть в пилотскую кабину через боковую форточку.
Группы захвата возглавляли капитан М. В. Головатов, майор В. В. Забровский и капитан В. Н. Зайцев.
Для деморализации террористов Михаил Васильевич Головатов должен был организовать заброску в салон лайнера штурмовой гранаты (ГСЗ). Ее взрыв и будет сигналом к началу операции.
В группу поддержки входило восемь наших бойцов: В. А. Деревнин, В. А. Прокофьев, В. Е. Горожанин, М. И. Акельев, Н. И. Егоров, В. И. Анисимов, В. В. Кузнецов и В. А. Кузнецов. Они незаметно выдвигались под фюзеляж самолета и после проникновения группы захвата оказывали ей помощь в салоне по изоляции и сопровождению преступников.
Группа блокирования насчитывала также восемь человек: С. Н. Верченко, Е. В. Расходчиков, О. Б. Фирсов, В. И. Андрианов, И. М. Дорофейчев, В. С. Мочалкин, В. С. Виноградов и А. В. Пятницкий. Ее задача — контролировать непосредственные подступы к самолету, а если потребуется — предотвратить возможный побег террористов и оказать помощь в эвакуации из самолета пассажиров, раненых и убитых.
Снайперская группа в составе пяти человек — С. Н. Белова, С. В. Жукова, И. И. Калабухова, С. В. Стребелева и В. В. Березовца — визуально контролировала обстановку в салоне самолета и результаты докладывала в штаб. При необходимости она оказывала бы помощь группе блокирования.
Имелась и группа резерва — М. И. Карташов, Е. И. Савостин и В. И. Боб, которая осуществляла охрану вооружения и была готова подключиться к операции».
«ВЗОРВУСЬ ВМЕСТЕ С САМОЛЁТОМ!»
В общем-то, атака проходила быстрее, чем я о ней рассказываю. Сопровождалась она разрывами специальных светозвуковых гранат, которые превратили салон во что-то наподобие ада. Для непосвященных, понятно. Мы же были весьма и весьма натасканы для действий именно в такой обстановке.
Между креслами столкнулся с каким-то здоровяком. Кто такой, преступник или пассажир, раздумывать некогда. Прием рукопашного боя — готов, потом разберемся. Впоследствии он оказался законопослушным гражданином, ударившимся в панику, за что и пострадал.
Ладно, я двинул один разок, но злоключения пассажира этим не ограничились. После его заверений, что к террористам он отношения не имеет, ребята приказали ему покинуть самолет.
Здоровяк на четвереньках быстренько допрыгал до двери и мешком вывалился на руки бойцов из группы поддержки. И хотя приземлился он без единого синяка и ушиба, вскоре и те, и другие появились у мужика в изобилии.
Кружившие у самолета сотрудники милиции и грузинской службы безопасности, приняв выпавшего за террориста, принялись его энергично молотить руками и ногами. Прекратили только после вмешательства «альфовцев» из снайперской группы. Но все это мы узнали потом.
Следующей на пути у меня стояла женщина и, злобно перекосив лицо, визжала: «Не подходите! Взорвусь вместе с самолетом!» Есть у нее взрывное устройство или нет, а если есть, то как оно приводится в действие, раздумывать было некогда. Как и вспоминать правила этикета в обращении с дамами.
Прием и команда ребятам вышвырнуть особу из самолета. Лейтенантам тоже было не до гусарства, и через секунду леди уже трепыхалась в крепких руках парней из группы поддержки, густо усеявших бетонку.
Измочаленные многочасовым психологическим прессингом, ошарашенные взрывами гранат, нашими криками «Лежать! Всем лежать! Руки за голову!», пассажиры забились под кресла. Поэтому, когда я летел к местам, где, по нашему мнению, должны были находиться террористы, салон показался пустым.
Единственный человек, который не двинулся с места, находился справа в углу. Отметил краем глаза залитую кровью голову — значит, угрозы не представляет, а кто таков — разберемся. Потом оказалось, это был тот несчастный, которого террористы приняли за охранника лайнера и двинули ему по голове бутылкой.
ДЕЛО СДЕЛАНО
Во время нашего движения прогремело несколько выстрелов. В последующем экспертиза установила, что преступники вели огонь в сторону пилотской кабины, то есть в нас. Палили они и в противоположную сторону, откуда шла другая штурмовая группа. Но, как любил говаривать генералиссимус Суворов, «пуля — дура…» Одуревшие от нашего натиска террористы не смогли сделать ни одного прицельного выстрела.
На пути к креслам, где, по нашим данным, сидели преступники, пришлось буквально пробежать по какому-то бедолаге, упавшему на пол между кресел. Ладно, потом извинимся.
А вот и наш «герой»! На свободном кресле — кейс с открытым замком. Как выяснилось, именно в нем преступники держали гранаты, предназначенные для штурмующих. Не успели! Щелчок замка наручников — дело сделано.
В это время мы встретились и с другими штурмовыми группами, которые брали второй салон. Один из товарищей радостно выдохнул, что они задержали еще двоих террористов.
Однако простейшее арифметическое действие показывало, что одного экземпляра в нашей коллекции не достает. Пришлось рявкнуть: «Никому не двигаться! Руки за голову!» Ничего, пусть еще чуть потерпят настрадавшиеся люди, зато мерзавец не преподнесет напоследок очередного «сюрприза».
Посветил фонарем вокруг. Луч прошелся по лицу лежавшего на полу, по которому мы промчались, и я заметил, как его веки дрогнули. Но он сам оставался лежать без движения, притворяясь то ли потерявшим сознание, то ли трупом. Да, похоже, извиняться перед данным «товарищем» мы не будем. Обойдется.
Я громко скомандовал стоящему рядом сотруднику, что если лежащий шевельнется, тут же пристрелить его. Подействовало! «Отключившийся» открыл глаза, бодро поднял руки и завопил, что он не главный террорист, а главный находится во втором салоне. На него надели наручники и вместе с другими бандитами рывком вытащили из самолета.
Окончание в следующем номере.
ЗАЙЦЕВ Владимир Николаевич, родился в 1948 году в Смоленской области. В КГБ СССР с 1972-го по 1992 год.
В «Альфе» с 1982-го по февраль 1992 года. Прошел должности от заместителя начальника отделения до заместителя начальника Группы «А».
Награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды, «За личное мужество». Почётный сотрудник госбезопасности.
Неоднократный чемпион Центрального аппарата КГБ по восточным единоборствам, выполнил норматив мастера спорта СССР по трем видам спорта.
В 2000-2004 годах – помощник Председателя Правительства РФ по вопросам безопасности. Действительный государственный советник 1-го класса.
Председатель Фонда поддержки антитеррористических подразделений органов обеспечения безопасности «Антитеррор».
Вице-президент Международной Ассоциации «Альфа», председатель Комитета по СМИ и массовым коммуникациям.
