Герои Суджи

С чего начинается Родина? Со своей семьи, живущей на  родной земле. Спасти ее во время войны, вырвать из лап смерти, которая ворвалась в твой город, — значит спасти и Родину в конкретном человеческом измерении.

Такой подвиг совершил 51-летний житель Суджи Роман Яценко, который под вражеским огнем пробрался в город за своей семьей, укрывшейся в подвале. Ему пришлось пройти пешком много километров, прятаться от дронов нацистов и перехитрить вражеского пулеметчика.

Боевого оружия Яценко не держал со срочной службы. Не брал и сейчас. Зато Роман вывел из города жену Викторию и пятерых детей целыми и невредимыми.

Часто встречается такое красивое художественно осмысление, что в слове «семья» спрятаны два слова: «семь» и «я». Семь таких же, как и я, то есть похожих внешностью, поведением или характером.

В случае с Романом Яценко это именно так.

В момент, когда нацисты вторглись на территорию Курской области, Яценко — уроженец Сумской области УССР, гражданин РФ — находился в Москве, где работал вахтовым методом — охранником на парковке.

Читатель газеты «Спецназ России» Александр Тонкевич: «Я, кстати, видел его комментарий в группе «ВК» Суджи, где он писал, что ему на всё пофиг, и он все равно едет за семьей. Он еще спрашивал, пропустят ли его с документами наши военные. Офигеть. Он таки смог».

А как бы вы повели себя на его месте?..

Хоть волком вой

Хорошо понимая обстановку на границе, Яценко не выдержал и рванул домой. Благо его заменил директор фирмы, вошедший в отчаянное положение сотрудника.

Роман Яценко:

— Мы всегда на связи были, а тут (это вторник был) оборвалась связь в три часа. Жена Виктория сказала, что начался сильный обстрел, она с детьми идет в погреб. После этого на связь не выходила. Я пытался дозвониться весь день, следующий день все никак, связи никакой не было…

В то время как официальные сообщения были полны тумана, социальные сети буквально вскипели.

Централизованной эвакуации в городе не проводилось. Люди спасались, как могли. И, конечно, низкий поклон волонтерам, которые в этой пиковой ситуации делали все, что могли, вывозя людей в безопасные места. Отец Евгений, настоятель Троицкого храма, спасал людей.

— Было обидно, что я ничего не могу сделать, никак повлиять на ситуацию… — признается Роман. — Дикая злость, что я здесь, а мои дети там, под обстрелом. Хоть волком вой. Надежда только на себя. Сейчас такие реалии жизни.

Морщит лоб.

— Да и как я мог не идти? Лично за себя страха не было, был страх за жену и детей — да такой, что грудь сводило. Он, наверное, мне и помог.

Да, страх. И любовь к ним, родным своим.

«Мелкое хулиганство»

В Судже Роман Яценко человек известный. Прямой, правдоруб. Такие всегда создают неудобства чиновникам своей принципиальной позицией. Но именно ершистые мужики и способны на поступок, даже подвиг.

Кто-то припомнил, что Яценко родом из Сумской области, кто-то предложил рожать поменьше детей, не жить на детские пособия и пойти работать, а то — депортировать семью к хохлам.

Помоев хватило, в интернете народ у нас добрый и щедрый. Но были и другие комментарии: «Жилье на пять человек от власти двенадцать квадратных метров его семья получила. Тюремная камера больше! Поступок от безысходности…» Дальнейшие трагические события расставили все по своим местам: кто есть кто.

Игра со смертью

До Курска Яценко добирался посредством BlaBlaCar (попутка). Дальше рванул на такси. Переночевал в селе Большом Солдатском у родственницы.

С рассветом, в шесть утра, терзаемый неизвестностью, выдвинулся в Суджу.

— Меня подвезли до развилки на Мартыновку, — объясняет Яценко, — это буквально пять километров до Суджи. Дальше я пошел по лесопосадке, прячась от летавших дронов.

В «зеленке» Роман встретил наших военных.

— Ты чего, мужик, не иди в Суджу, — пытались остановить Романа военные, — не де- лай детей сиротами!

Но Яценко был непреклонен.

Военные предупреждали его, что на окраине города оборудована огневая точка ВСУ.

Яценко скрытно добрался до указанного военными места. Да, враг был тут! Он выборочно обстреливал гражданские машины, покидавшие город.

Минут десять, затаившись, Роман наблюдал за действиями карателя, пытаясь понять его «систему»: одни машины тот пропускал, по другим вел огонь.

Теплую, милую Суджу было не узнать. Везде воронки. Видно было, что нацисты били нещадно по мирному городу, ведя себя как самые настоящие террористы. Чего ожидать от нелюдей, поющих: «Батько наш — Бандера…» От осинки не родятся апельсинки.

Перемещаясь перебежками по разгромленному городу, Яценко смог — о чудо! — поймать попутку. Последние метров двести шел пешком.

Вот, наконец, длинный одноэтажный дом, где семья Яценко вот уже шестой год снимает жилье. Что там ждет? На месте ли родные, живы ли?..

В первый день вторжения украинских нацистов в доме пропал свет, во второй — газ. Телефоны разрядились… Оборвалась связь.

Виктория и дети ели пирог, который успела приготовить хозяйка, и консервированные продукты. Пили воду, которую успели набрать в бочке во дворе.

Были прилеты, один из них пришелся за сарай.

В подвале — холодно, всем пришлось надеть свитеры, по двое носков.

Виктория утешала детей.

— Я больше не увижу папу, — заплакал младший, Матвей.

— Матвеюшка, папу мы увидим, не расстраивайся, — утешала Виктория.

— Нас папа спасет, не переживай, — успокаивали его сестры.

К тому времени они уже обдумывали, как выбираться самостоятельно. Но, очевидно, они бы не прошли смертельную огневую точку на кольце.

Семь я

Когда до дома было рукой подать, Роман запаниковал: вдруг он напорется на вражеский патруль? И он не дойдет всего ничего, и семья не узнает, что он находился рядом…

И тогда Роман рванул, что было сил.

Постучал в окно условленным стуком. Но еще раньше залаяла их собачка, вместе со всей семьей прятавшаяся в подвале.

Похолодев, жена взялась за топор. Думала, что нагрянули мародеры.

— Вика, это я, — тихо позвал Роман.

Он знал, что отдушина из подвала выходит на эту сторону, семья услышит его стук.

Так они снова стали вместе. Семь Я.

Дружная, крепкая семья — на таких, собственно, и держится страна, государство.

— И радость одна на всех, и боль, мы и стоим щитом, один за всех, — говорит Виктория.

Такие здоровые «ячейки общества» ненавистны радикальным либералам, адептам ЛГБТ и разной нечисти, желающей погубить человечество.

Когда мы едины, мы непобедимы. Аксиома.

Одно большое ухо

Дети попросили разрешения взять PlayStation, отец не разрешил. Завернул приставку в одеяло и спрятал в ящике с игрушками, чтобы не нашли мародеры.

Так, пора выдвигаться.

— Главное — внимание. Мы все — одно большое ухо, — инструктировал Роман родных перед выходом. — Вы слышите дроны и сразу бросаетесь налево, в деревья.

Жене Роман наказал, чтобы при детях никаких слез, никаких соплей. Впрочем, характер у нее мужественный, стойкий. Подстать мужу.

Батько их Бандера

Вышли. Прислушались, огляделись. Шли тем же путем, каким пришел Роман.

Возле железнодорожного вокзала повстречали женщину — та безуспешно ловила попутку, пытаясь выбраться из города.

— Машин совсем не было? — спросил Яценко.

— Была одна… — криво усмехнулась женщина. — Один «доброхот» обозначил цену: две восемьсот. Но у меня таких денег нет.

Роман взял женщину с собой:

— Идите с нами, иначе вас тут убьют!

Когда Роман, заслышав звуки дрона, командовал «Земля!», то все падали.

Подходя к месту, где засел украинский пулеметчик, Яценко велел детям сохранять тишину и пригнуться. Но нацист, как оказалось, сменил позицию, сместился ближе в городу.

Увидев людей — да и трудно было не заменить: не камуфляж, а пестрая одежда, цветные рюкзачки, — бандеровец открыл по ним огонь.

Видел каратель и то, что стреляет по детям. Трудно было не заметить с расстояния в двести метров.

Пули ударились о железо: дзынь, дзынь, дзынь!

Город мёртвый

Вышли из города. У трассы Роман показал детям мертвых людей, застывших в продырявленных пулями легковых машин: 

— Мы еще не раз встретим мертвых, бояться их не надо. Они просто хотели уехать, как и мы.

Позже одна из дочек признается, что вовсе не удивилась, когда бандеровец открыл по ним огонь, хотя видел детей.

Враг, что тут сказать. Нелюдь. Ненависть к русским у нацистов на генном уровне.

К русским по душе, по мировоззрению. Сколько «хохлов» сражается за Русский Мир, сколько «москалей», живущих на Украине, оказалось на стороне Бандеры. Таковы реалии гражданской войны, которую заказали и профинансировали англосаксы.

Выходя из Суджи, Роман не забыл сделать краткую видеозапись на телефон:

— Город мертвый. Слышны взрывы. ВСУ нет. На кольце обстрел. Есть «двухсотые», блин.

Сказал бы крепче, но рядом шли дети. Впрочем, нет: изредка Роман, по его словам, позволял крепкое русское слово — чтобы не расслаблялись.

Родная земля

В лесополосе семью Яценко и приблудившуюся женщину встретили солдаты — те самые, что советовали не ходить в город. Они удивились, снова увидев его живым:

— Ты молодец, мужик!

— Сушняк, дайте пить, — попросил Роман.

Военные напоили путников соком и довезли до села Большого Солдатского, откуда волонтеры доставили их в Курск, в пункт временного размещения.

— Я просто папа, — говорит Роман. — Я ведь очень своих детей люблю.

А потом задает вопрос:

— Что такое родная земля?

И сам же отвечает, глядя на детей:

— Это просто семья, где бы она ни находилась. У меня в семье три ветерана и все участники боевых действий. Так что я думаю, и у меня растет такое же поколение. Будут такие же крепкие морально и устойчивые. И домой мы надеемся вернуться.

…В лесу, стоя рядом с солдатами, дочка Алина сказала:

— Думайте о ближних, о близких своих больше, — заключает Роман. — Заботьтесь друг о друге. И этим успокоитесь. Все будет хорошо.

Несомненно, что Роман Яценко достоин ордена Мужества. И — достойного жилья для своей семьи.

ТГ-КАНАЛ «Месть доброй воли»:

— Бой Суджанских пограничников в Курской области и их подвиг не должен быть забыт.

Подвиг пограничников, которые сами мутили себе тяжелое вооружение, потому что соседи боялись лишний раз применить арту, дабы не запалить позиции.

Подвиг пограничников, которые отправили под огнем кассет и ракетами хохла свои семьи из Суджи уже в самый последний момент.

Подвиг пограничников, которые по чьей-то указивке сначала покупали и ставили по телику на каждый опорник, а потом по другой указивке их убирали.

Подвиг пограничников, которые сами скидывались и покупали себе и своим бойцам РЭБ, «мавики», теплаки.

Подвиг пограничников, которые сражались до талого в Суджанской комендатуре с двумя десятками АК и двумя ПК против хохла на танках и бредли, потому что с Москвы не было приказа на отход.

Подвиг пограничников, которые попали в плен и по некоторым данным были расстреляны фашистами.

Подвиг пограничников, сражавшихся в окружении сутки и вызвавших огонь на себя.

Этот подвиг, возникший в очередной раз по всей видимости из-за чьих-то прое**в не должен быть забыт. Как и подвиг срочников, и мотострелков, и всех, кто не свалил и стоял до конца.

Помним.

Марина Ахмедова, главный редактор ИА Regnum, писатель, журналист, член СПЧ:

— У них в семье всегда так: если Роман дает 15 минут на уборку до прогулки, дети быстро шуршат по комнатам и через 15 минут ждут его с мячом у двери. Он всегда говорит детям: «У вас должна быть цель на следующий день. И лучше вы с вечера поставьте ее себе по пунктам: час на уроки, час на уборку, час на прогулку. У человека должна быть цель».

Теперь, сидя в парке на лавке, Виктория говорит, что дети и сами все понимают: идет война и в этой войне русских хотят уничтожить. А Роман добавит, что все равно надо защищать свою землю и он рассчитывает, что его дети, когда вырастут, не сдрейфят, ведь они потомки трех ветеранов, победивших нацизм. Я спросила, что для него родная земля. И он ответил: «Это то место, куда ты всегда хочешь вернуться».

Такая теперь у семьи цель. Роман уверен, что в России уйма таких отцов, как он, и Русь обязательно выстоит.