«Я из МУРа...»

Первому командиру группы «А» — 85!

«Дайте мне Бубенина»

— Виталий Дмитриевич, коллеги отзываются о вас как о мягком и интеллигентном человеке. Андропов наверняка долго изучал вашу кандидатуру, прежде чем принять решение о назначении.

— Знаете, я никогда в жизни ни на кого не давил и старался быть на равных с людьми. Тем более что любой человек, как известно, проявляется в деле. Отсутствие воли, трусоватость — как я могу это определить, пока не увижу офицера или солдата в боевой ситуации? И героизм может проявиться не в дружеском застолье. И к мужественному поступку человек должен быть готов. Прежде всего психологически, а не профессионально. Ведь ПОСТУПОК с большой буквы — это соединение природных и приобретенных качеств, которые мобилизуются и проявляются в определенной ситуации.

— Тогда почему все‑таки свой выбор глава КГБ остановил именно на вас?

— Насколько мне известно, Андропов с самого начала был уверен в том, что Группой должен командовать пограничник. Кстати, я давно заметил, что на мне как-то не сразу акцентируют внимание. Наверное, внешне не произвожу должного впечатления. Но проходит какое-то время, и я нахожу общий язык практически с любым человеком. Согласитесь, что дело не в том, каким голосом произносится, а что именно произносится, и насколько это уместно в данный момент.

Не могу сказать точно, почему выбрали именно меня, но когда я общался с начальником погранвойск Вадимом Александровичем Матросовым, с Алексеем Дмитриевичем Бесчастновым — начальником Седьмого управления КГБ, с другими членами коллегии КГБ перед назначением, — таков был порядок, — я чувствовал, что они хорошо знают меня, может, даже лучше, чем я сам себя.

А еще, думаю, сказал свое слово и первый заместитель председателя КГБ Захаров Николай Степанович — он же возглавлял в 1969 году комиссию по расследованию инцидента на советско-китайской границе и доложил Андропову свои выводы обо мне, о моем поведении в боевой обстановке. К тому же, я был одним из немногих молодых офицеров в Советском Союзе, кто к тому времени имел реальный боевой опыт.

Юрий Владимирович и сам очень хорошо разбирался в людях и хорошо знал свои кадры. К такому выводу я пришел сразу же после беседы с ним. Матросов мне рассказал, что требовали представить три кандидатуры из Погранвойск. Когда Андропов ознакомился со списком, то сказал: «Дайте мне Бубенина». Командующий Погранвойсками КГБ генерал армии Вадим Матросов попытался возразить, мол, у нас свои виды на него, на что Андропов твердо ответил: командиром Группы будет Бубенин!

. — Именно так. Это мне показалось неожиданным. Военную форму в то время любили, уважали и носили с гордостью. Я звоню в штаб округа, в Ленинград, спрашиваю: «В чем дело?» Мне отвечают: «Ничего не знаем. Собирай вещи». С женой и маленьким сыном полетел в Москву. Приземлился самолет. Заходят в салон два крепких симпатичных парня, подходят к месту, где я сижу. Поздоровались, улыбнулись — пригласили к выходу. Мы вышли, сели в машину. На меня надели плащ, нацепили очки. Привезли на конспиративную квартиру, там поселили и оставили.

На следующий день меня пригласили в КГБ и начали водить по кабинетам Лубянки. Водят день, второй, третий… Приводят к одному начальнику… тот посмотрит, поговорит, спросит, как жизнь, как дела, потом — к другому.

— Трудно не волноваться в такой ситуации!

— Конечно. Я чувствовал, что происходит что-то явно необычное. Чем больше я это понимал, тем сильнее волновался, хотя и было ощущение: все будет нормально. Наконец спрашиваю ребят из управления кадров, с которыми познакомился: «Скажите хоть, к кому меня водят?» — «По членам Коллегии КГБ».

Через некоторое время меня принял Семён Цвигун, и только потом мы отправились к Андропову. Заходим в кабинет. Вижу, на столе у него материалы лежат… Юрий Владимирович долго расспрашивал о службе и семье. «Вы нам подходите, мы вас берем», — наконец сказал он. И пожелал успехов. Детали предстоящей работы я обсуждал уже с Матросовым.

— Ваше первое впечатление от Андропова?

— Сильное. Очень сильное впечатление, и не только от первой встречи.

— Говоря о нем, какие его личные качества руководителя КГБ вы бы особенно выделили?

— Я общался с Андроповым семь раз. Первый раз чувствовал себя довольно скованно — Юрий Владимирович был очень значительной фигурой. Одной встречи было достаточно, чтобы я понял: если приходишь к председателю с конкретным делом, то твоя проблема будет решена быстро и исчерпывающим образом. Всегда обращало на себя внимание то, что у Андропова не было комплекса большого начальника. Он вел себя с достоинством, говорил, как офицер с офицером, умел размышлять, убеждать и всегда предлагал другие варианты, если не соглашался с твоим.

— Какая задача была вам поставлена руководством КГБ с самого начала?

— Прежде всего — борьба с терроризмом. Но через некоторое время я понял, что она значительным образом расширяется. Если есть элитное подразделение, тем более, секретное, то это означает, что функции его будут значительно шире. Можно всю жизнь готовиться к войне, а она не случится. Так и Группа «А», на мой взгляд, в советский период выполнила единственный раз ту задачу, к которой готовилась. Это — Кабул, смена правительства.

В дальнейшем функции Группы видоизменились, ведь менялась политическая обстановка, ситуация в стране. Это была первая серьезная проверка боеспособности Группы. Именно Кабул, штурм дворца Амина — операция, по уровню сложности и качеству исполнения не имеющая себе равных в современной истории. Функции Группы все время развивались, кстати, и в связи с переменами в большой политике.

— Вы первый, кто открыто сказал об этом.

— Сегодня у «Альфы» есть громкое имя, исключительно позитивный имидж. Но многие, не имеющие отношения к Группе, к сожалению, пользуются ее именем. В 1990-х годах политики старались подчинить себе и положить в карман элитный спецназ — пригодится! Сколько раз они втягивали Группу «А» в решение своих политических задач! Тем не менее, подразделение стоит на позициях защиты государственных интересов, а не отдельных людей в политике. Так было и так будет.

— Как формировался первый элитный спецназ в нашей стране?

— При отборе мы обращали внимание на интеллект, физическое развитие, спортивные данные будущих сотрудников спецназа КГБ. Программа включала в себя все виды подготовки — и чекистскую, и боевую, и спортивную. Были у нас перворазрядники, мастера спорта, кандидаты в мастера. Большинство ребят с высшим образованием и Высшей школой КГБ за плечами.

— Вам ведь помогало Первое Главное управление КГБ?

— Да, по линии разведки нам предоставлялись кое-какие профильные материалы. Главное же, мы должны были работать быстро. Времени на раскачку не было! Очень серьезно относился к формированию Группы уже упомянутый начальник Седьмого управления Алексей Дмитриевич Бесчастнов.

— Кто был включен в первый состав Группы?

— Это были перворазрядники, мастера спорта. Ребят рассматривали из всех центральных или главных управлений КГБ, и конкурс был огромный. Готовились мы на базе Тульской десантной дивизии, пограничных училищ, в разных воинских частях, потому что своей базы у Группы «А» не было. Кстати, одновременно несли и круглосуточное боевое дежурство.

Естественно, что почти сразу возникла потребность разрабатывать и создавать для Группы свою специальную технику. В исследовательские институты готовили технические задания, и через короткое время они уже были в деле. Нашим изделиям нет аналогов в мире.

Моделирование спецназа

— Как нарабатывался практический опыт борьбы с потенциальными террористами?

— Занятия личным составом Группы проводились в Московском (Бабушкинском) пограничном училище и в его учебном центре в Ярославле. Это все виды упражнений по стрельбе: от автомата Калашникова и пистолета Макарова до пушек и пулеметов, вождение БТР и любого автотранспорта. В Тульской дивизии ВДВ прошли полный курс десантной подготовки, тогда еще спецназа ВДВ не было. Но программа у них была очень серьезная. Занимались, разумеется, серьезно оперативной, боевой, физической и морально-психологической подготовкой.

— Использовался ли вами и вашими коллегами опыт Великой Отечественной войны?

— Методы Павла Анатольевича Судоплатова, известного как разведчик-диверсант №1 в Советском Союзе (при Сталине), так же, как и опыт времен Великой Отечественной войны, нам не очень подходили. Наша тема была иной… Но и те редкие случаи действий террористов за рубежом и у нас еще не были описаны, обобщены в наставления и учебники. Вот садились мы с Робертом Петровичем Ивоном и конструировали ситуацию: например, мы в составе группы бандитов захватили пассажирский самолет — как мы будем себя вести, как добиваться своей цели, что требовать?..

Длительные повседневные тренировки завершались учениями, на которых обязательно присутствовал и выставлял оценку Группе один из заместителей Председателя КГБ с последующим докладом Председателю о ходе нашей подготовки.

— То есть вы довольны своим командованием?

— Нам удалось создать боевое сплоченное подразделение, традиции которого, заложенные тогда, существуют до сегодняшнего дня. Это отмечают и все командиры, руководившие Группой после меня: заложенные идеология и психология офицера «Альфы», морально-нравственная атмосфера первого коллектива помогали в разные годы выполнять очень трудные оперативно-боевые задачи. И сегодня, хотя во многом требования к подготовке изменились, традиции первых «альфовцев» по-прежнему востребованы в обучении и воспитании нынешних сотрудников Управления «А» и всего Центра специального назначения ФСБ России.

В 1977 году Группа стала настолько подготовленной, что уже каждый мог не только выполнять функции бойца, но и руководить подразделением. Что, кстати, в последующем и произошло: троим моим бывшим подчиненным было поручено сформировать и организовать подготовку таких же региональных групп в Хабаровске, Краснодаре и Минске. И они справились! Получается, первая наша тридцатка стала отрядом профессиональных инструкторов, которые и сами позже принимали участие в боевых делах, и многих научили спасать и защищать людей в самых критических ситуациях.

— Вы прослужили в «Альфе» три года? Как они прошли для вас?

— Без сна, без отдыха. Круглые сутки с тобой телефон… Я понимал значимость Группы и чувствовал ответственность за людей, которых по- том должен был послать на важное задание. Знал, что каждый из моих ребят должен быть сильнее, тренированнее десяти человек, вместе взятых.

— У вас были документы прикрытия? Представьтесь, пожалуйста.

— Начальник отдела Московского уголовного розыска. Ходил в гражданском. В общем-то, никогда и нигде не показывался. Даже мои друзья не знали, где я работаю. Я ни разу не засветился. Такова была особенность работы в Комитете государственной безопасности. Сейчас на лицах «альфовцев» маски. Ведь это тоже не просто так. Это необходимо, чтобы сохранить жизнь человеку, который рискует собой во имя Отечества.

— Скажите, вам никогда не было в душе обидно, что после командования Группой «А» ваша офицерская судьба сложилась таким образом?

— В общем, по-человечески, наверное, да. Мне не раз говорили, да я и сам знаю, что хорошо бы иметь побольше честолюбия. Но я пограничник, солдат своей страны, и по большому счету мне было все равно, где служить России. Главное — делать это достойно. Разве я мало сделал? Формировал погранзаставу на Дальнем Востоке. С нуля создавал «Альфу», командовал пограничным округом. Был в числе тех, кто создал пограничный институт. Да бывает ли военная карьера удачнее? У нас, выпускников Алма-Атинского высшего погранучилища, была заветная мечта — закончить свою доблестную службу на границе в звании майора и непременно начальником заставы. Дальше предел мечтаний и не распространялся…

— По вашему мнению, что сегодня заставляет этих ребят, при‑шедших в подразделение за последние годы, становиться под бандитские пули?

— Наше поколение было идеологически защищено. Мы формировались в обществе, в основе идеологии которого лежала преданность — Отечеству, партии, народу. Сейчас сотрудник подразделения получает не больше, чем мы раньше. Так что же заставляет «альфовцев» тренироваться до изнеможения, а потом бросаться под пули? Что? В этом и есть секрет нашего менталитета. И это уже неизлечимо (улыбается).

— Что бы вы хотели сказать и пожелать нынешнему поколению сотрудников Группы «Альфа»?

— Очень трудно подыскать подходящие слова, чтобы объяснить, что такое патриотизм. Ведь патриотизм — это, прежде всего, чувство. И оно формируется не день и не год. И даже не сто лет. Это все то, что составляет гордость и страдания, великие победы и свершения твоего государства. Это то, что поднимало в атаку солдат Великой Отечественной и то, что поднимало вас на пулеметы в Будённовске, Первомайском и Беслане, что было с вами при заходе в «Норд-Ост» на Дубровке… Это и есть простой секрет русского солдата и офицера.

Здоровья вам и веры. Боевой удачи. Командировок в два конца. Ребята, вы нужны России!

В 1989-1991 годах — заместитель командующего Северо-Восточным по- граничным округом, а в 1991-1993 годах — заместитель командующего Дальневосточным пограничным округом.

В 1993 году Указом Президента РФ был назначен первым начальником (1993-1995) Хабаровского пограничного института ФПС России.

В 1995 году вышел в отставку.

Герой Советского Союза. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, «За службу Родина в Вооруженных Силах СССР» III степени, Почёта. Почетный сотрудник госбезопасности.

Депутат Хабаровской краевой Думы (1994-1997).

Автор книги «Кровавый снег Даманского». Лауреат литературной премии «Золотое перо границы» (2005 год).

Почетный член краевой общественной организации «Ассоциация ветеранов подразделения антитеррора «Альфа-Краснодар».

Почетный гражданин Николаевского района и города Николаевска-на-Амуре Хабаровского края.

Виталий Дмитриевич активно участвует в деятельности Международной Ассоциации «Альфа». Ведет многолетнюю работу по военно-патриотическому воспитанию молодежи, проводит Уроки Мужества в средних учебных заведениях, входящих в Систему «Альфа».

Решением Совета генерал Бубенин награжден орденом «Ветеранская Слава» I степени Международной Ассоциации «Альфа».

В июле 2024 года первому командиру Группы «А» генералу Виталию Бубенину было присвоено звание Почетный гражданин Сочи. Соответствующее решение приняли депутаты Городского собрания после обращения общественной организации «Герои Отечества».

Автор — главный редактор газеты «Спецназ России» в 1995‑2002 годах.