Ольга из спецназа
Ольга из спецназа
Мы одной группы крови «А»
Полковник ФСБ в отставке, офицер спецподразделения «Альфа» Ольга Спиридонова рассказала газете «Спецназ России» о своей службе в Группе «А» и работе в системе
государственной безопасности.
Кавалер ордена Мужества, Ольга Яковлевна стояла у истоков создания женского отделения — было и такое! — в Управлении «А» Центра специального назначения ФСБ России и десять лет была его командиром.
Девушки занимались проверкой надежности различных антитеррористических режимов, в том числе на атомных электростанциях и иных особо важных объектах жизнеобеспечения страны, помогали совершенствовать существовавшую в те годы систему охраны. В результате удалось существенно повысить уровень безопасности ряда государственных и особо важных режимных объектов.
А вообще… полковник Ольга Спиридонова считает, что «женский фактор» играет значительную роль в работе спец‑ служб любой страны. И Россия тут отнюдь не исключение.
Сотрудницы «Альфы» принимали самое активное участие в операциях по освобождению заложников на Дубровке («Норд-Осте») и в Беслане. Они выносили раненых заложников…. Но в годы СССР, откуда родом Ольга Спиридонова, это все невозможно было представить!
После школы она поступала в институт связи, но не набрала баллов. Родители посоветовали не терять год и идти в техникум. Поступила в Московский политехникум связи имени Подбельского. Спортивную (мастер спорта по плаванию), умную и ответственную девушку заметили. Ольга окончила Высшую школу КГБ плюс двухгодичные курсы английского языка. Так был дан старт ее службе в органах госбезопасности.
Девушка и КГБ
— В какой семье вы родились? Ваши родители были люди военные?
— Нет, родители у меня были люди абсолютно гражданские, ничего общего не имеющие с военной службой. Сама я окончила Московский политехникум связи имени В.Н. Подбельского. Оттуда попала в КГБ СССР, в Управление правительственной связи (сейчас это Управление ФСО). Но по специальности я проработала там не долго, потому что управление получило права райкома комсомола, и я ушла туда одним из заместителей — на общественную работу.
Года три отработала по линии райкома, потом — Высшая школа КГБ, а затем Седьмое управление КГБ. В девяностые годы я служила в Управлении собственной безопасности и уже оттуда, в 1998 году, попала в Группу «А». В тот момент в «Альфе» как раз решили организовать женское отделение.
— Как же так получилось, что вы выбрали для себя военную специальность?
— Мой дядя работал в Следственном управлении Лубянки. В те времена КГБ был основательно засекречен, информации в открытом доступе было очень мало. Разве что фильмы, редкие публикации в прессе… А дядя вел дела по военным и государственным преступникам, и меня это привлекало. Хотя я не очень точно представляла себе, что это за система — госбезопасность. Но хотела попробовать себя именно на этом поприще.
— Нетипичное желание для советской девушки…
— Все дело в характере человека, в его натуре, в бесконечном преодолении себя. Я живу тем, что нужен риск и драйв. Например, одно время я смотрела на мотоциклы и понимала, что если на такой не сяду и не поеду, то просто не буду уважать себя. Такая же история с погружениями с аквалангом.
Причем я рвалась вперед даже тогда, когда у меня уже были и звание, и награды, — мне было интересно все. Я вела активный образ жизни, сколько себя помню, и родители всегда меня в этом поддерживали. Ходила в турпоходы, занималась плаванием и горными лыжами.
Мышка-наружка
— Расскажите подробнее о вашей работе до прихода в Группу «А».
— Седьмое управление КГБ СССР (сейчас Оперативно-розыскное управление) — это наружное наблюдение, одно из средств контрразведывательной деятельности, направленное на получение оперативно-значимой информации путем негласного слежения. Работа мобильная и подвижная.
К слову, созданная летом 1974 года Группа «А» была «прописана» именно в структуре Седьмого управления и только после развала Советского Союза оказалась в Главном управлении охраны (ныне ФСО), а уже потом была возвращена на Лубянку и при образовании Центра специального назначения ФСБ России вошла в его состав на правах управления.
— В «семерке», конечно, у вас разные возникали «моменты»…
— Могут быть ситуации, когда объект садится на поезд дальнего следования, и вы едете вместе с ним. На ходу, с колёс, решаете проблему. Это работа и в снег и в дождь, и в жару и в холод. Передвигаешься и на машине, и пешком. Надо обладать артистизмом, уметь вживаться в роль. Вместе с внешностью менять и манеру поведения. И это работа в коллективе. Ответственность. Можно своими действиями свести на нет весь труд коллег. Очень важно взаимопонимание. Например, переговоры по рации нужно было вести иносказательно.
Все шифровалось. И мы понимали друг друга с полуслова.
— Работа, конечно, тяжелая. Недаром сотрудников наружного наблюдения называют пахарями контрразведки.
— Нас могли вызвать на работу в любое время дня и ночи, в мороз и в жару. Особенность была в том, что мы не знали, как сегодня будем работать: обо всем узнавали только часа за три до задания.
Параллельно я была членом комитета комсомола «семерки», и мы часто встречались с ветеранами Лубянки. Они много рассказывали о службе, об операциях, в которых принимали участие.
Есть такой советский сериал «ТАСС уполномочен заявить» про завербованного ЦРУ агента с позывным «Трианон». Фильм основан на одноименной книге Юлиана Семёнова, написанной по реальным событиям. Нам посчастливилось побывать на встрече с самим писателем и группой сотрудников, которые принимали непосредственное участие в разработке этого дела.
В боевом коллективе
— В Группу «А» вы пришли непосредственно из наружного наблюдения?
— Нет, после «семёрки», в 1994 году, я перешла на работу в Управление собственной безопасности ФСБ России на должность старшего оперуполномоченного по особо важным делам. И уже из УСБ ФСБ России, в 1998 году, пришла в Управление «А».
Время было очень жесткое. На Кавказе шла война. На руках было много оружия. В Москве происходили заказные убийства, взрывы машин, перестрелки… Мне повезло, что мой отдел был востребован. Об увольнении я не думала. А некоторые коллеги, высококлассные специалисты, увы, оказались на улице.
Управление «А» возникло в моей жизни совсем неожиданно. Я даже не предполагала, что попаду туда. В ответ на первое предложение, которое мне было сделано в разговоре, я начала подбирать кандидатуры и предлагать их командиру — генералу Александру Владимировичу Гусеву. Себя я не имела в виду, так как считала, что в «Альфу» должны идти люди совсем молодые. Но через некоторое время мне ответили, что хватит предлагать, поскольку подразумевался конкретный человек — я сама.
— Как вы себя ощущали не просто в мужском, но боевом коллективе?
— Первое время — как в стане врага. Образование женского отделения сотрудники приняли в штыки. Это сейчас все улыбаются, а тогда надо было жестко отвоевывать себе пространство, поскольку подразделение легендарное, имеющее свою историю и традиции. Очень важно было найти свою нишу в деятельности Группы. И, конечно, физически женщины должны были быть хорошо подготовлены.
— Сколько человек было в женском отделении?
— Кроме меня была одна женщина со стороны и три из наружного наблюдения.
— А сейчас?
— Сейчас женского отделения в Управлении «А» не существует. Но я думаю, через какое‑то время к этому опять все‑таки вернутся. Если же посмотреть на мировой опыт, да и опыт в нашей стране, то видно, что в каждом силовом подразделении спецслужб работают женщины. Немного, но они есть. И они нужны!
— Вы проходили какое‑то дополнительное обучение, придя в «Альфу»? Получали ли специализацию?
— Да. Был составлен план подготовки, который включал в себя обязательную физическую и огневую подготовку, курсы бортпроводников, тренинги по ведению переговорного процесса, умение брать интервью, опрашивать свидетелей.
Была возможность пройти переподготовку по линии штаба в СВР России. Это курсы «разведка с позиции территорий» и курсы психологической подготовки — мы занимались с психологами, которые готовят специалистов для работы в различных ситуациях.
Потом мы уже со своей стороны организовали в подразделении подготовку по наружному наблюдению для сотрудников боевых отделов.
«Норд-Ост». Дубровка
— Как домашние относились к вашим отлучкам и вообще к режиму работы?
— Муж всегда с пониманием относился к ночным подъемам, внезапным поездкам, пропаданию на сутки. У всех сотрудниц отделения в момент службы в «Альфе» были маленькие дети.
— Расскажите об операциях, которые вам особенно запомнились.
— Сильное и тяжелое впечатление оставил «Норд-Ост». В тот вечер после работы я приехала домой, и тут вызов по тревоге. С того момента и до самого конца операции для нас все слилось в один бесконечный день. Мы находились на месте, работали в режиме нон-стоп и уже не разбирали, когда день, когда ночь и сколько вообще времени.
Мы работали в оперативном штабе и в Группе «А». Конкретно мои сотрудницы занимались тем, что общались с только что освобожденными заложниками, среди которых было много детей.
Мы с коллегами в те дни, среди прочего, следили за информацией, работали с журналистами и пресекали ту их деятельность, которая могла помешать работе спецслужб, например, несанкционированную съемку с определенных точек.
— В этом плане были какие‑то неожиданности?
— Однажды мы заметили камеру на балконе одного из домов. Пришли туда с обходом. Стали проверять подъезд и квартиры. В одну квартиру позвонили, нам открыли дверь — семья с виду вполне обычная: женщина в халате, дети, муж у телевизора. Но был еще один мужчина, который представился родственником этих людей.
Мы прошли к ним на балкон и убедились, что съемка велась именно с этой точки. А потом выяснилось, что этот «родственник» оказался журналистом. Он договорился с семьей, что будет в их квартире, пока не закончится операция.
После «Норд-Оста» я долгое время засыпала и просыпалась с мыслью: «Что можно было сделать еще, чтобы спасти всех заложников, что сделали не так?»
Хотя в первый момент, когда стало ясно, что все наши сотрудники остались живы, была такая эйфория — но продолжалась она, однако, до тех пор, пока не стали умирать заложники… Появилось ощущение беспомощности, несмотря на то, что от нас ничего не зависело, и все, что можно было сделать, было сделано. И даже более того!
— Такое, конечно, не забывается…
— Трудно передать словами это мучительное чувство. Мы в таких ситуациях больше беспокоимся за детей, а вот я поняла, что дети перенесли теракт на Дубровке значительно легче, нежели взрослые.
Я смотрела по опросам — дети отчасти воспринимали все происходившее в зале как некую игру, не понимая до конца, что находятся в смертельной опасности. Для взрослых же все было значительно острее, тяжелее.
Еще была операция за пределами Российской Федерации — в стране, как у нас говорят, со сложной оперативной обстановкой — тоже достаточно напряженная, но, в конце концов, все обошлось благополучно.
Мы много работали на Международных авиационно-космических салонах, которые проводятся в подмосковном городе Жуковском, отработали порядка восьми масштабных мероприятий. И другие ситуации были, здесь, в Москве.
«Хватит, набегалась, свое отвоевала»
— В каком году вы ушли в отставку?
— В 2008 году. Время пришло. Я решила для себя: «Хватит, набегалась, свое отвоевала. Надо больше времени уделять семье». Ну и, конечно, Группа «А» — это подразделение молодых и сильных людей. В подразделении я проработала десять лет. Считаю, что это очень много, потому что в моем понимании в «Альфе» можно работать максимум до сорока лет, — в какой бы хорошей форме ты ни был. Вспоминаю свое состояние на тренировке на подвесных конструкциях — иду по этой балке, смотрю вниз и думаю: «Зачем тебе это надо? У тебя все есть — пенсия, звание, куда ты залезла?» Но тут же иду дальше, разговариваю сама с собой, спускаюсь вниз и опять лезу по ступенькам.
Когда я ушла в отставку, я сильно скучала по Группе «А». Время там для меня было не работой, не службой, а образом жизни, частью моей сущности, которая всегда со мной. Потом отпустило.
— Вы сами решили уйти?
— Конечно, сама. Когда мне исполнилось пятьдесят лет, я написала рапорт и попросила продлить его на год, пока буду искать другое место работы. Начальник Центра специального назначения ФСБ России генерал-полковник Александр Евгеньевич Тихонов продлил его на три года.
— А как в дальнейшем сложилась ваша профессиональная биография?
— После ухода из Группы я пришла в Институт проблем управления имени В.А. Трапезникова РАН. Как уже сказала, я очень скучала по подразделению, по коллегам, по мероприятиям, болезненно реагировала, когда по телевизору что‑то видела или слышала.
Потом потихоньку втянулась в коллектив института.
Плюс ко всему, в момент моего ухода из Группы «А» мой сын пошел в первый класс. Ребенок требует внимания, и в этом плане мой уход в отставку оказался ко времени.
С ребенком, к слову, мне много содействовала Международная Ассоциация ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» и лично ее многолетний президент Сергей Алексеевич Гончаров: он помогал устроить сына в садик-пятидневку, в школу-интернат для детей военнослужащих и в кадетский корпус. За что ему низкий поклон и огромная благодарность.
Орден Мужества
— За что вы получили орден Мужества?
— За работу в Управлении собственной безопасности ФСБ России, еще до службы в Группе «А». У меня в производстве было несколько серьезных разработок, доведенных до логического конца, плюс работа по обеспечению безопасности (отдел в Управлении собственной безопасности у нас был по физической защите).
Собственно, Управление «А» возникло в моей жизни потому, что я работала в отделе по физической защите. Защищала одного из известных людей государства.
— Вы, женщина?
— Со стороны это, быть может, выглядело странно, но это действительно так: я отвечала за безопасность мужчины в два раза выше себя ростом. Впрочем, моей задачей было не самой защищать его, а правильно организовать его личную безопасность, расстановку сил и прочее.
Однако сложилось так, что когда я заступила на свою смену (это было в Главном военном клиническом госпитале имени академика Н.Н. Бурденко), мне пришлось остаться там… на три недели. Так решило руководство.
По итогам всей этой работы, а также предыдущих оперативных разработок я и была награждена орденом Мужества. Я считаю, что эта награда присуждена всему моему коллективу. Поймите правильно: это все, что я могу сказать, не раскрывая никаких деталей и не вдаваясь в подробности.
Командиры подразделения
— Кого из командиров Группы «А» разных лет вы бы отметили?
— Я была зачислена в подразделение при Александре Владимировиче Гусеве, его заместителем был Александр Иванович Мирошниченко. Потом командиром был Валентин Григорьевич Андреев, за ним начальником Управления «А» стал Владимир Николаевич Винокуров.
Могу сказать только одно: все они абсолютно разные, и с каждым, естественно, надо было выстраивать свои индивидуальные отношения.
Генерал Александр Владимирович Гусев мягкий, тактичный человек, при нем мне больше приходилось искать контакт с руководителями отделов — Алесандром Михайловым, Владимиром Келехсаевым и другими, на которых сотрудники смотрели, как на богов.
С Александром Ивановичем Мирошниченко было непросто, все‑таки боевой генерал, прошедший в подразделении все ступеньки, начиная с рядового разведчика, участника многих специальных операций и боевых действий в Афганистане.
Генерал Валентин Григорьевич Андреев нас основательно гонял, но зато научил штабной культуре и дисциплине. Пришедший после него генерал Владимир Николаевич Винокуров тоже гонял, но научил другому — грамотно и системно работать с кадрами. От всех командиров я почерпнула что‑то, что в дальнейшем мне неоднократно пригодилось.
— А с командирами отделов как отношения выстраивались?
— С ними общий язык мы нашли чуть позже, сначала притирались друг к другу.
— Вам часто приходилось взаимодействовать?
— Нет, не часто. В основном в командировках или на мероприятиях: задержаниях, обысках. Как правило, они брали одного человека из моего отделения. Причем, неважно, какой отдел, мы со всеми работали. А когда стали заниматься обучением наружному наблюдению, достаточно близко узнали всех ребят, и отношение к нам сразу поменялось.
— Женское отделение было подчинено какому‑то отделу или действовало самостоятельно?
— Вообще Управление «А» ЦСН ФСБ России состояло из шести отделов и седьмого отделения, а также штаба. Я считаю, что седьмое отделение правильнее было бы включить в штаб, потому что мы много работали с документами и прочим, хотя номинально оно и было самостоятельным.
В седьмом отделении было пять человек, сменяемости сотрудников не сложилось. Отделение просуществовало десять лет под моим руководством, а после моего ухода в отставку было постепенно расформировано.
Мы одной крови
— Чем для вас была служба в Группе «А»?
— Как человек в погонах, обязанный выполнять приказ, внутри себя я всегда понимала, что и я, и мои товарищи можем оказаться тем самым батальоном из фильма «Батальоны просят огня». Это — часть профессии, которая называется «Родину защищать».
Группа «А» сама по себе — отличная школа. Она дала мне умение работать в сложном коллективе, возможность в критический момент опереться на плечи друзей и коллег.
И вот что еще я хочу отметить особо: у нас замечательно развита поддержка ветеранов и членов семей погибших сотрудников. Когда я приезжаю в офис Международной Ассоциации «Альфа» на Мичуринском проспекте, я там отдыхаю душой, вижу родные лица. Когда бывшие сотрудники между собой встречаются, возникает ощущение, что все мы одной Группы крови «А». Понимаем друг друга с полуслова.
— Как вы оцениваете свой личный вклад?
— Не знаю, сколько я со своей стороны принесла «Альфе» пользы, но она дала мне очень многое: уверенность, знания и дружбу. И мне было бы очень грустно, если бы в моей судьбе не было этого замечательного подразделения спецназа госбезопасности. Когда я переходила в «Альфу», я совсем не предполагала, что она будет значить для меня так много, — больше, чем другие подразделения, в которых я до того времени работала.
— Как вы считаете, женщинам есть место в спецназе госбезопасности?
— Если сейчас посмотреть на силовые структуры разных ведомств, то везде присутствует женский фактор (в полиции, по‑моему, женщин сейчас даже слишком много). И я считаю, что Центр специального назначения ФСБ России в целом и Управление «А» в частности не должны от этого отказываться. Женская группа может быть небольшой и сфера ее деятельности — тоже, но в составе штаба она будет полезна и эффективна.