Группа Сигма

Изучить нужную литературу, разработать и утвердить у начальства многочисленные планы исследовательской работы.

Глеб Юрьевич работает в институте Географии Академии наук России. На его счету публикации в серьезных научных журналах, один из ледников в Прибайкалье носит имя Пакина.

Ученый говорит, что ледники не прощают беспечности и в экспедиции все серьезно, как на войне. Лишь очень немногие знают, что Глеб Пакин по основной своей профессии — врач, что этот скромный человек награжден орденом Мужества, и солдатскими боевыми медалями. Не знают и о том, что Глеб Юрьевич полжизни провоевал в совершенно секретном пограничном спецназе «Сигма».

…«Сигме» тогда позарез требовался доктор. Не простой кабинетный терапевт, а настоящий военврач, который и простуду смог бы вылечить, и раненого в горах прооперировать, и, если нужно, мог бы взять в руки автомат, прикрыть товарищей огнем. Такого универсала долго искали, но на этот раз помог случай.

Однажды заместитель руководителя ФПС генерал Бордюжа был с инспекционной поездкой в Таджикистане. В Хорогском погранотряде ему очень понравилась выучка и умелые действия пограничников-альпинистов. В те годы таких бойцов почти нигде на границе не было.

На вопрос о том, кто так хорошо подготовил этих «чудо-богатырей», ему доложили, что никакого штатного инструктора по горной подготовке в отряде не предусмотрено. Подготовил ребят Глеб Пакин, доктор, а по совместительству офицер разведотдела (должности врача на тот момент в штатном расписании не было). Оказалось, что врач по образованию, Глеб был по воле кадровиков зачислен на должность старшего офицера разведотдела.

В силу природного ума и настойчивости молодой врач быстро освоил премудрую оперскую науку и вскоре наравне с коллегами вербовал агентуру, ходил в развед-рейды в Афган, «за речку», как называли такие походы коллеги.

Однажды в местной библиотеке капитан Пакин обнаружил потрепанную книжку, учебник по альпинистской подготовке. Начал читать, увлекся, потихоньку начал тренироваться. Командир, узнав об увлечении доктора, приказал ему подготовить нештатную группу боевых альпинистов. Глеб успешно выполнил и эту нелегкую задачу.

Ситуация немного прояснилась, когда 3 июня поступила команда прибыть в полном составе вместе с краснодарцами на авиабазу Таргим в Ингушетию и готовиться к проведению специальных мероприятий.

Чечню с трех сторон окружает российская территория. Но оставалась южная граница с Грузией, которую мы не могли контролировать. Это примерно 60 километров по прямой и около 80 километров — со всеми изгибами.

В контексте войны наибольшее значение имело ущелье, по дну которого протекает река Аргун. Места дивно живописные, но главное здесь, конечно, не пейзажи, а дорога, ведущая из Чечни на юг. Это, мягко говоря, не автобан, но пройти здесь вполне можно.

Горные тропы вдоль границы — хуже, но и там возможно было протащить боеприпасы с оружием и провести банду в десятки штыков. Перейдя грузинскую границу, боевики могли рассчитывать на местный чеченский анклав, а вот русские устраивать крупные операции в Грузии, естественно, не могли.

Спецмероприятия предполагали разведку местности, скрытное проникновение на территорию противника, овладение командными высотами и подготовку плацдарма до подхода основных сил.

Если же говорить простым языком, планировалось отрезать чеченских сепаратистов от внешнего мира, взяв грузинский участок границы под контроль российских сил. Спецназу в этой операции уделялась ведущая роль.

Только самые посвященные знали, что операция под кодовым названием «Аргун» разработана в Москве под руководством генерала Николаева. Она должна была стать первым шагом по наведению в Чечне конституционного порядка, возвращению республики в Россию.

В Таргим подтянули еще и группы спецразведки, которые в основном были укомплектованы солдатами-срочниками. Для выполнения столь сложной в горах задачи подготовка у солдат была слабовата. Пришлось в оперативном порядке организовывать боевую учебу, хотя времени и сил для этой работы было крайне мало.

При возращении на базу группа «Мистера» чуть не погибла под внезапно сошедшим с гор селем. Сергей Мочалов рассказал, что маршрут крайне тяжелый и пройти его незаметно большой группой вряд ли получится. По самым скромным подсчетам на территории противника базировалось около двух тысяч вооруженных боевиков. Продержаться в этих условиях десять суток до подхода основных сил — задача, которую можно выполнить, только пав в бою смертью храбрых.

Боевую задачу Митрофанову никто не отменял, и «Сигма» стала готовиться к худшему варианту развития событий. Спецназовцы подсчитали, что даже если брать минимальный запас продуктов, каждый боец должен будет тащить на себе по горам не менее шестидесяти килограммов снаряжения и боеприпасов. Иначе продержаться больше недели боев с подготовленным сильным противником не получится.

Больше всего командир опасался за срочников. Для них такие нагрузки могли оказаться попросту непосильными. По расчетам «Сигмы» сводный отряд потерял бы на марше не менее половины личного состава.

Все понимали, что скоро должна наступить развязка и внутренне были готовы выступить в свой последний поход. На войне приказы командиров солдаты не обсуждают, а спецназовцы тем более.

В один из дней было объявлено, что приедет большое начальство из Москвы. Будет проведен смотр боеготовности сводного отряда. Так и случилось.

Проверить обстановку на месте приехал руководитель погранслужбы генерал Андрей Николаев. Он обходил расположение, внимательно выслушивал доклады генералов свиты. Все рапорты сводились к тому, что проблем никаких не существует, отряд в любой момент может приступить к выполнению боевой задачи.

Для Митрофанова наступил момент истины. Подполковник прекрасно понимал, что врать Николаеву нет никакого смысла, и доложил директору ФПС все как есть на самом деле, добавив, что группа готова приступить к выполнению приказа, чего бы это ни стоило.

Свита недоброжелательно переглянулась между собой. Николаев, кивнув головой, молча пошел в сторону штаба. Игорь Митрофанов позже рассказывал, что в этот момент мысленно прощался со службой. Генералам редко нравятся правдивые доклады подчиненных.

Однако, случилось непредвиденное. Через несколько минут пришел адъютант и сказал, что Андрей Иванович ждет подполковника к обеду. Хозяин стола усадил обескураженного командира «Сигмы» рядом с собой. Сидящие за столом поняли — расправы не будет.

Вскоре Николаев улетел в Москву. Через несколько дней группа получила приказ возвращаться на базу. К операции «Аргун» пограничники и военные вернулись только через три года. Секретная операция, задуманная Андреем Николаевым, была успешно проведена в декабре 1999-го и группа «Сигма» сыграла в ней серьезную роль.

Летчик-инструктор «Твикс»

Дмитрий Мотин влюблен в небо. «Это у меня от мамы, — рассказывает он, — она в молодости прыгала с парашютом». Сегодня этот улыбчивый худощавый человек хорошо известен в спортивных кругах. Он — президент Национальной ассоциации авиационных гонок. Мастер спорта.

У Дмитрия более полутора тысяч прыжков с парашютом, двадцать шесть из которых были экспериментальными. Неоднократно принимал участие в рекордах России по групповой воздушной акробатике, «летчик-инструктор» государственной авиации первого класса. Освоил девять типов самолетов, налетал более семисот часов.

Эту информацию про Дмитрия Сергеевича можно прочитать в популярных спортивных изданиях. Только близкие товарищи по службе в спецназе знают, что «Твикс» (такой позывной они дали Дмитрию в «Сигме») в «той» секретной жизни учил их премудростям воздушно-десантной подготовки, а в боевых командировках был снайпером и подрывником, воевал наравне со всеми спецназовцами группы.

Самолетами и авиа-гонками полковник Мотин увлекся, только уйдя в запас. Он говорит, что воспоминания о службе в пограничном спецназе по остроте ощущений, можно сравнить лишь с первым полетом. «Это как небо. Описать словами невозможно».

«Безакцизку», так в просторечии называли нелегально изготовленную водку, делали из контрабандного сырья на ликероводочном заводе в Беслане. Дешевая осетинская водка успешно продавалась по всей стране. В казну государства от реализации контрабандного товара не шло ни копейки.

Молодой командир, выходец из «Альфы», Игорь Мазов, выезжая на задание, обычно запасался рекомендательным письмом начальника разведки ФПС. Делал он это неслучайно. В командировках «Хитрому» приходилось давать указания большим начальникам, как правило, носившим полковничьи погоны.

Поначалу местные командиры относились к прибывшему из Москвы старлею недоверчиво, с легкой долей иронии. Однако, увидев, что «податель сего» обличен почти генеральскими полномочиями, отношение к командированному офицеру и его товарищам быстро меняли.

Прибыв на место, спецназовцы многое поняли. По уверениям местного начальства все было «нормально». Только «сигмовцы» обратили внимание на одну странность. Сразу же после закрытия КПП по дороге начиналось интенсивное движение.

«Хитрый» приказал своим людям проверять проходящий транспорт. Вскоре «Душман», Александр Ивакин, и «Белый», Сергей Коршун, доложили о том, что обнаружена первая контрабанда — партия спирта, искусно спрятанная в фуре с двойным дном.

Следующие дни принесли еще больший улов. Контрабандисты прислали Мазову своих людей на переговоры. На них командиру объяснили, что товар принадлежит «одному очень уважаемому» человеку. Визитеры прозрачно намекали на кого-то из руководства республики. За беспокойство и дальнейшее взаимопонимание была предложена кругленькая сумма в валюте, по всем правилам лихих девяностых.

От взятки командир отказался, товар не вернул, визитеров выставил восвояси. Тогда хозяева товара прислали на «стрелку» с «Хитрым» коренастого бородатого парня, на поясе у которого болтался ППС. Парень предупредил, что, если спецназ будет диктовать свои правила, то быстро будет уничтожен прямо здесь.

Игорь был вне себя от ярости. Молниеносным ударом мастер спорта по боксу Игорь Мазов послал в нокаут чемпиона республики по боям без правил. «Твикс», «Хват», «Белый» и «Мистер» молниеносно разоружили и связали остальных бандитов. Об этих событиях командир «Сигмы» срочно доложил в Москву.

Отставка Николаева

В декабре 1997 года между Россией и Грузией возник очередной конфликт из-за расположения контрольно-пропускного пункта российской погранзаставы «Верхний Ларс».

По приказу Николаева контрольно-пропускной пункт этой заставы был передвинут ближе к грузинскому КПП для пресечения контрабанды водки из Грузии. После минования грузинского КПП автомашины с контрабандной водкой сворачивали с трассы и по проселочным дорогам уходили вглубь российской территории. Перенос российского КПП отрезал им этот путь.

Немедленно возникло мощное давление на российское руководство с требованием вернуть КПП на прежнее место. Руководство Грузии и Южной Осетии поддержал Ельцин.

Директор ФПС отказался выполнять этот приказ, выехал на место конфликта, где на местности перед журналистами ряда телеканалов доказывал ошибочность такого решения.

За это глава ФПС был подвергнут критике со стороны Ельцина: «Николаев! Как это так, генерал?» В итоге в том же декабре 1997 года он подал рапорт об отставке, который был удовлетворен, в июне следующего 1998 года уволен в запас с военной службы.

КПП был возвращен на прежнее место, а с началом боевых действий в Чеченской республике в 1999 году без огласки возвращен туда, где он должен был находиться.

Автор публикаций об истории КГБ и работе нынешних органов государственной безопасности.

Неоднократно выезжал в «горячие точки» для подготовки объективных материалов о происходящих событиях и организации работы прессы. Работал в Таджикистане, Чечне, Дагестане, Южной Осетии.

Без отрыва от службы получил специальную подготовку на базе Академии ФСБ России, окончил Академию государственной службы при Президенте РФ.

Награжден медалью «За отвагу», медалью к ордену «За заслуги перед Отечеством» II степени. Почетный сотрудник контрразведки.

После ухода на пенсию работал на телевидении в группе военного корреспондента Александра Сладкова. Был его соавтором при создании сценариев ряда документальных фильмов. Трижды лауреат Премии ФСБ России в области литературы и искусства.