Голос Лубянки
Говорит и показывает Центр общественных связей
Зимой двадцать первого года мне позвонил мой давний товарищ Олег Константинович Матвеев. Он тогда возглавлял Центр общественных связей ФСБ России.
— Приезжай, нужно поговорить!
— Случилось что-нибудь?
— Нет. Все в порядке… Хочу сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться…
Я был уже две недели на пенсии и прибывал в состоянии полного блаженства. Никуда устраиваться не собирался. Больше тридцати лет отслужил на Лубянке. После службы работал продюсером студии Александра Сладкова. Для военного репортера стал староват. Начало подводить здоровье.
Я приехал в ЦОС очень быстро. С порога Олег ошарашил меня.
— Мы сейчас очень интересные проекты делаем… Нужен человек, который неплохо ориентируется в истории КГБ… Да и о своей летописи мы как-то подзабыли…Тебе есть, чем поделиться… Сейчас к нам много интересных молодых ребят пришло…
— Почту за честь, — ответил я без колебаний на неожиданное предложение.
Как-то внезапно нахлынули воспоминания.
Андроповский набор
Двадцать второго апреля девяностого года в Комитете государственной безопасности СССР было создано подразделение, аналогов которому не существовало ни в одной спецслужбе мира. Тридцать пять лет назад мало кто мог сделать точный прогноз, какую роль в дальнейшей жизни секретного ведомства будет выполнять вновь созданное управление.
В начале семидесятых в КГБ СССР начала постепенно происходить смена поколений оперативных сотрудников. На Лубянку стали приходить люди, родившиеся в первые послевоенные годы. Многие из них получали хорошее образование в гражданских вузах, а на военную службу зачислялись после прохождения специальной подготовки в Высшей школе КГБ СССР.
Чтобы попасть на службу, нужно было кроме спецпроверки пройти несколько собеседований и получить направление от коллектива, в котором кандидат проработал не менее двух лет. Это поколение определило принципы работы всех подразделений на долгие годы. В основе этих подходов лежали законность и беззаветная любовь к Родине.
Председатель КГБ Юрий Андропов строил новую спецслужбу.
По его задумке необходимо было оставить в прошлом зловещий образ Лубянки, во многом уродливо гипертрофированный в период развенчания культа личности и хрущёвской оттепели.
Для того, чтобы советские мальчишки мечтали быть разведчиками, а взрослые уважительно относились к борцам со шпионажем, по приказу Андропова в 1969-м было создано пресс-бюро. Задачей его было содействие журналистам, писателям и кинематографистам в подготовке правдивых и позитивных материалов об органах государственной безопасности. Особенно приветствовались произведения о чекистах- современниках, основанные на реальных событиях.
Курировал работу пресс-бюро заместитель Юрия Андропова генерал-полковник Семен Цвигун.
Долгое время не могли подобрать человека для руководства уникальным подразделением. После затянувшихся поисков и согласований кадровики предложили кандидатуру Якова Павловича Киселёва. Генерал-майор, член Коллегии КГБ СССР, опытный контрразведчик, прошедший Великую Отечественную, — он пользовался среди оперативного состава огромным авторитетом.
Команда, которую удалось собрать генералу Кисёлеву, была немногочисленна по составу. Этой работой на весь Советский Союз занимались всего восемь человек. По всем подразделениям искали оперов с журналистским и кинематографическим образованием. Такие люди пришли из разведки, контрразведки, 5-го управления, военной контрразведки.
Как правило, это были выпускники МГИМО, МГУ, ВГИКа и других ведущих вузов. Многие из новых сотрудников и сами были неплохими публицистами. Коллектив получился уникальный. Приходилось находиться в самом центре творческой жизни страны. Вскоре первый состав пресс-бюро за глаза стали называть людьми «андроповского призыва».
Все сценарии, статьи, рассказы по тематике спецслужбы внимательно вычитывались сотрудниками.
Они были скорее мудрыми и опытными консультантами, чем суровыми цензорами. Предлагали новые темы, предостерегали от всякой нелепицы в сюжетных линиях. Стояла задача помочь авторам.
Одним из интереснейших проектов пресс-бюро стала Премия КГБ СССР на лучшее произведение в области литературы и искусства. Она была учреждена в 1979-м году и просуществовала почти десять лет.
Возглавил конкурсную комиссию заместитель Председателя КГБ СССР генерал-полковник Владимир Пирожков. Бессменным секретарем был сотрудник пресс-бюро Сергей Васильев. Это был удивительный тонко чувствующий человек с безупречным вкусом. Он очень хорошо разбирался в литературе, знал наизусть множество стихов. Особенно любил поэзию фронтовых поэтов. Многие члены жюри не догадывались, что Сергей Фёдорович, на равных обсуждающий с ними творческие вопросы, в недавнем прошлом служил в военной контрразведке.
Лауреатами становились лучшие представители творческой интеллигенции, принимавшие участие в создании произведений о советских чекистах. Премия проходила гласно. Результаты конкурса широко освещались в прессе. Знаки лауреата премии с гордостью носили писатели Юлиан Семёнов и Василий Ардаматский, актеры Георгий Жжёнов и Василий Лановой, кинорежиссеры Павел Чухрай и Валерий Фокин. Их работы до сих пор не утратили своей художественной ценности и патриотического запала.
Возмутитель спокойствия
С начала 1989-го года по инициативе начальников крупных областных управлений КГБ стали создаваться пресс-группы. Они стали прообразом ЦОСа, появившегося только через год. Их сотрудники шли в трудовые коллективы, выступали на телевидении, издавали общедоступные газеты. Первым таким подразделением стала пресс-группа ленинградского УКГБ.
Чечня, 2000 год
Девятого августа 1989-го в телеэфире московского телеканала (тогда он назывался МТК) состоялась премьера новой программы. Ее рейтинги соперничали с самыми популярными передачами Центрального телевидения. В рамках вечернего вещания «Добрый вечер, Москва» появилась еже- недельная рубрика «Без грифа секретно». Вели новую программу известный журналист Павел Горелов и руководитель пресс-группы УКГБ по Москве и Московской области Александр Михайлов.
Каждый выпуск был посвящен определенной тематике, приглашались гости из числа действующих сотрудников. Демонстрировались сюжеты, полностью подготовленные московскими чекистами.
Сегодня появление человека с Лубянки в телевизионных программах удивления не вызывает. Совершенно обыденно воспринимаются на телеэкране титры о том, что использованы видеоматериалы ЦОС ФСБ.
В восьмидесятых многие еще помнили времена, когда даже название отечественной спецслужбы многие произносили шепотом, «как бы чего не вышло».
Неподдельный интерес телезрителей был вызван еще и тем, что можно было обсудить заявленную тему в прямом эфире. Все происходило в режиме реального времени и подкупало своей искренностью и доброжелательностью.
Не обходилось и без небольших казусов. Однажды во время одного из первых выпусков программы телезритель поинтересовался в прямом эфире у сотрудника КГБ: когда же в нашей столице будет покончено с организованной преступностью?
— На этой неделе это вряд ли… — в сердцах парировал офицер КГБ.
Думая, что передача завершена, он схватился за голову.
— Боже, что я несу…
Это попало в эфир. Режиссеры не успели вовремя среагировать и уйти на заставку программы. Но трагедии не произошло. Зрители не перестали смотреть любимую рубрику. На службе оперативника не наказали. Вспомнили только известную истину, что не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.
Пресс-группа УКГБ по Москве и Московской области была образована буквально за месяц до премьеры телепрограммы. Возглавил ее подполковник Александр Михайлов. Он начинал службу с младшего опера в наружке. К этому времени уже успел без отрыва от службы закончить журфак МГУ и прошел специальную подготовку в Высшей школе КГБ.
Работу подразделения лично курировал начальник управления генерал-лейтенант Виталий Прилуков. На первых порах это помогало Михайлову в выборе тематики и налаживанию рабочих контактов с оперативными подразделениями. Все знали, что пресс-группа — его любимое детище. В тот период кроме руководителя московского управления он одновременно был заместителем Председателя КГБ СССР.
— Все думали, что каждая запятая в наших материалах согласовывалась с зампредом, поэтому побаивались вмешиваться в нашу работу, — вспоминает Александр Георгиевич.
В пресс-группе постоянно звонил телефон. Телезрители благодарили за интересные программы, порой кто-то сообщал о каких-то правонарушениях (чаще всего это относилось к компетенции органов МВД).
— Порой выходили на связь руководители подразделений, на основании каких приказов существует наше подразделение, не нарушаем ли мы государственную и служебную тайну…
Со всеми абонентами необходимо было разговаривать терпеливо и предельно вежливо. Приходилось рассказывать порой очевидные вещи.
Однажды позвонили из Испании, с барселонского телевидения. Незнакомый голос приглашал господина Михайлова поучаствовать в телевизионной передаче, посвященной борьбе со шпионажем. Поначалу подполковник решил, что это какое-то недоразумение. Потом подумал, что, может быть, кто-то из знакомых разыгрывает. Ни то, ни другое не сходилось.
В этот момент раздался звонок прямого телефона генерала Прилукова. Пришлось докладывать ситуацию.
— А что, езжай… Это будет даже интересно… Не подведи, возмутитель спокойствия!
Грядут перемены
Центр общественных связей КГБ СССР появился на свет в апреле девяностого и просуществовал чуть более полутора лет. За это время его сотрудникам многое удалось сделать. Были выстроены отношения с редакциями ведущих изданий, стали проводиться выездные встречи в институтах и на предприятиях, появились попытки прямого общения с обществом, шла большая работа по рассекречиванию архивных материалов.
Мой старший товарищ Виктор Николаевич Беренов — один из самых уважаемых ветеранов Центра общественных связей. Недавно он отметил свое восьмидесятилетие. Я познакомился с ним в начале девяностых. Добрый, мудрый и талантливый человек. Сегодня он живет в Подмосковье. Для души занимается резьбой по дереву. У него получаются очень симпатичные орнаменты и композиции.
Люблю приезжать к нему в гости, вечерами слушать его рассказы о том, как все начиналось.
После окончания МГИМО Виктора распределили в АПН. Предложили работу в одной из скандинавских стран. Для выпускника института это была очень престижная карьера. Судьба распорядилась иначе. Личное дело Беренова оказалось в поле зрения кадровиков с Лубянки. Они встретились с перспективным кандидатом и пригласили его на службу. В то время такие предложения делались далеко не всем профессионально грамотным специалистам — только лучшим из лучших. Виктор согласился. Почти год после этого учился в Ленинграде. Там на базе знаменитой 401-й школы КГБ СССР, которая готовила кадры для наружки, создали специальный поток для оперов пятого управления.
Только после курса специальной подготовки Виктор стал офицером Пятого управления (оно занималось борьбой с идеологическими диверсиями). Его участком работы стал Союз писателей СССР. Приходилось очень много читать. Творческие люди не принимали в свой круг чужаков. Общение со многими писателями, начинавшееся в силу служебной необходимости, переросло в дружеские отношения.
— До сих пор многие звонят… С праздниками поздравляют… Общаемся… Я такой же, как они, пенсионер… — говорит Виктор Николаевич.
Беренов прослужил на оперативной работе больше десяти лет. Ни у кого не вызвало удивления, что он оказался в составе сотрудников пресс-бюро, на базе которого в скором времени был создан Центр общественных связей.
Тогда во многом благодаря усилиям сотрудников ЦОСа только начинался процесс реабилитации легендарного че- киста Павла Анатольевича Судоплатова.
— У нас этой темой занимался Сергей Васильев. Он был хорошо знаком с Судоплатовым Павлом Анатольевичем. А с его сыном мы просто втроем дружили. Я, Сергей и он, — вспоминает ветеран.
Беренов рассказал, что по инициативе сотрудников в начале девяностых, Павла Анатольевича стали приглашать на встречи партизан, которые ЦОС проводил в Центральном клубе имени Ф.Э. Дзержинского. Во время таких мероприятий седые старики подходили к Васильеву и Беренову, просили за Судоплатова.
— Мы к нему ходили как к батюшке перед заброской… Ну, когда же, когда же его реабилитируют? Однажды в ЦОС обратился писатель Михаил Востриков. Он просил оказать содействие в подготовке книги, посвященной патриарху Тихону, причисленного в 1989-м году Русской Православной Церковью к лику святых.
Почти год понадобился Беренову, чтобы изучить материалы уголовного дела. Ходил в читальный зал Центрального архива как на работу. В итоге удалось выяснить, что на Лубянке хранятся уникальные документы. Рукописное обращение к пастве, молитвы, письма, личные вещи, награды. Кроме этого, в сорока томах находились протоколы и описи вскрытия святых мощей. К протоколам были приложены документальные фотографии.
Беренов понял, что эти святыни по праву должны принадлежать Православной Церкви. Написал докладную записку с предложением о передаче реликвий законным владельцам на имя Председателя КГБ Крючкова. Вскоре документ вернулся исполнителю. На нем стояла руководящая резолюция «согласен».
О решении председателя сообщили в Патриархию. Когда представитель Патриархии отец Арсений лично осмотрел на Лубянке реликвии, сомнения исчезли. Он прослезился, целовал пожелтевшие листы, исписанные неразборчивым подчерком Тихона листы бумаги.
— Мы думали, что эти бесценные сокровища давно утрачены… Даже не помышляли о их возвращении… Храни вас Господь…
Через несколько дней позвонили из Патриархии. Сообщили, что Его Святейшество Алексий Второй приглашает на встречу начальника Центра генерал-майора Александра Николаевича Карабаинова и полковника Виктора Николаевича Беренова.
Аудиенция по протоколу должна была длиться не более двадцати минут. Патриарх не отпускал своих гостей больше двух часов. Говорили о многом. О власти, о Вере, о новых отношениях спецслужбы и общества.
— Эта встреча запомнилась мне на всю жизнь, — сказал Виктор Николаевич и о чем-то задумался.
— Давай я тебе Симонова почитаю… Свое любимое… Если Бог нас своим могуществом после смерти отправит в рай…
Виктор декламировал проникновенно. Так получается только у людей, глубоко знающих и ценящих искусство слова.
Взял бы в рай с собой друга верного,
Чтобы было с кем пировать,
И врага, чтоб в минуту скверную
По-земному с ним враждовать.
Ни любви, ни тоски, ни жалости,
Даже курского соловья,
Никакой самой малой малости
На земле бы не бросил я…
Мой товарищ дочитал большое стихотворение до конца и внимательно посмотрел на меня.
— Ты понимаешь, это как будто про нас написано…
— Не только про нас, но и про сегодняшних ребят… Они по духу такие же… Только испытания у них случились другие… — ответил я.
После «Союз нерушимых»
Весной девяносто второго Центр общественных связей Министерства безопасности России возглавил генерал Черненко. К этому времени он был достаточно опытным журналистом. Ему пришлось поработать в «Правде», главной советской газете. Возглавлял объединенную редакцию МВД, куда входили печатные издания, телестудия и популярная радиостанция «Милицейская волна».
Через много лет Андрей Черненко так вспоминал свой приход в ЦОС: «Я попал в команду очень ярких, высоко профессиональных людей, глубоко преданных своему Отечеству. Они были, быть может, последним бастионом в защите непреходящих ценностей нашего общества, как их понимало мое поколение. И несколько лет, которые мне довелось проработать в системе органов безопасности, для меня лично стали годами глубокого осмысления и понимания всего того, что происходит в нашей стране и становления меня как личности».
Специфику работы и структуру министерства безопасности Андрей Григорьевич на первых порах не знал. Он со всей серьезностью отнесся к новому назначению. Человек пытливого ума, созидатель по своей натуре, он быстро вник в суть работы секретного ведомства.
Именно при Черненко появились регулярные тематические передачи на федеральных телеканалах. В МБ России на плановой основе стали проводиться брифинги и пресс-конференции с участием оперативных работников.
Активизировалась работа с лидерами общественного мнения. В Центр общественных связей приходили такие разные люди, как Владимир Жириновский, Иван Рыбкин, Лев Убожко, Анатолий Кашпировский.
Необходимо было понять процессы, происходившие в обществе, наладить процесс обратной связи. Сотрудникам Центра пришлось всерьез задуматься о том, как защитить спецслужбу от клеветы и необоснованных нападок.
— Мы находились в тот период под жесточайшим прессом искаженного общественного сознания, подпитываемого постоянными инъекциями дезинформации, дезориентирующей общество, — вспоминает Черненко. — Процесс формирования ЦОСа проходил не всегда легко. Тем не менее консолидация старых сотрудников ЦОСа и недавно пришедших прошла достаточно быстро. Это был тот редкостный момент, когда ты работаешь среди единомышленников.
С легкой руки нового руководителя стал издаваться общедоступный журнал «Служба безопасности.
Новости разведки и контрразведки». Его возглавил писатель и журналист Сергей Смелянский. Ни одна спецслужба мира не могла похвастаться подобным опытом. Журнал публиковал интереснейшие исторические очерки, рассекреченные документы, репортажи на актуальные темы.
В журнале публиковали свои статьи сотрудники ЦОСа Сергей Васильев, Александр Зданович, Владимир Чиков, Сергей Горленко, Александр Витковский.
На страницах «Службы безопасности» впервые увидели свет многие стихи поэта Евгения Антошкина, пришедшего работать в журнал из «Советской России». Пробовал перо Александр Михайлов, который позднее возглавил ЦОС.
Ради нескольких строчек в газете
Рассказывать о том, как Центр общественных связей стал мощной силой, формирующей общественное мнение можно долго. Я был свидетелем и одним из участников это процесса в течение многих лет. Упомнить всего, что произошло больше, чем за три десятилетия невозможно. В памяти остаются люди, с которыми вместе делали полезное для страны дело. Дружили со взрывотехниками, следователями, спецназовцами, простыми операми. К нам приходили корифеи контрразведки Григорий Фёдорович Григоренко, Рэм Сергеевич Красильников, Александр Васильевич Жомов. Они помогали создавать документальные фильмы о борьбе со шпионажем. Консультировали, содействовали в рассекречивании уникальных документов.
Частым гостем ЦОСа был легендарный командир Группы «А» Геннадий Николаевич Зайцев. Участвовал в подготовке тематических материалов по борьбе с терроризмом. Как и «Зайцев два» — полковник «Альфы» Владимир Николаевич Зайцев, «гроза шпионов», как его окрестили в прессе.
Приходилось много читать, изучать архивные документы. Сотрудники принимали участие в боевых операциях оперативных подразделений, выезжали на учения. Все это было необходимо, чтобы правдиво рассказать людям о работе спецслужбы. После каждого выезда в центральных изданиях и на телевидении выходили подготовленные с нашей помощью материалы.
Появились у нас друзья и среди журналистов. Со многими из тех, с кем когда-то начинали, поддерживаем отношения и сегодня, — «человеческое измерение» дорогого стоит, доверие и взаимное уважение ничем не купишь.
В силу специфики своей работы я и мои товарищи из телевизионного подразделения ЦОСа видели многое через объективы своих репортажных камер. Навсегда останутся в архивах телекомпаний всего мира кадры, снятые операторами Центра. Здесь и героические защитники двенадцатой заставы в Таджикистане, и трагедия у телецентра «Останкино» в 1993-м, и первая хроника боевых операций в Чечне, выдворение иностранных шпионов. Всего не перечислишь.
Многие материалы отдавали в редакции телеканалов без ссылок на авторство, благо качество съемки позволяло. Иногда так поступали в силу секретности или высокого уровня опасности происходящих событий.
В шутку на Лубянке нас окрестили телепузиками. (В девяностые по телевидению шла популярная детская передача, героями которой были смешные толстые человечки). На двери нашей комнаты кто-то из коллег приклеил наклейку с их изображением. Так за телеслужбой ЦОСа закрепилось это коллективное прозвище. Парни не возражали. С чувством юмора у нас было все в полном порядке.
Контртеррористическая операция в Чечне на долгие годы определила фирменный стиль работы Центра.
Он сильно отличался от пресс-служб других силовых ведомств. Особенность была в том, что бюрократия была сведена к минимуму. Да и какая могла быть бюрократия, если всех нас вместе с начальниками, кадровиками и секретарями было чуть больше сорока человек.
Генерал Михайлов (наш начальник с 1993-го по 1996-й год) любил повторять: «Один праздношатающийся может разложить целую дивизию…» Скучать было некогда. Часто можно было увидеть в лубянских коридорах бегущего сотрудника. Это означало, что идет серьезная работа. Порой от получения задания до появления информационных сообщений на лентах информационных агентств и в эфире федеральных телеканалов проходили считанные часы, бывало, что время измерялось минутами. В этом случае был очень высок и уровень ответственности сотрудников. Времени на многочисленные согласования не было.
Какой-то шутник перефразировал известную пословицу. В новой редакции она звучала так: «Слово не воробей — поймают, вылетишь». Шутки шутками, а вопросы конспирации и сохранения государственной тайны никто не отменял.
Командировки на войну были частью нашей жизни, начиная с первых дней чеченских событий. На переднем крае постоянно с небольшими перерывами находился наш товарищ Александр Зданович. Все его очень уважали за то, что он всегда лично с автоматом в руках принимал участие в операциях нашего спецназа против боевиков. Журналисты стремились взять у него интервью, получить свежую информацию из первых рук.
Наши «телепузики» появлялись на самых опасных участках и спокойно делали свою работу. Для жен существовала легенда, по которой ребята уезжали в Махачкалу, снимать совещание руководящего состава.
По этой же легенде в горном санатории городской телефон не работает и связь будет лишь через дежурного.
Как-то сам собой сложился ритуал проводов в военную командировку. Сумку с камерой и принадлежностями собирали все, кроме убывающего в командировку.
Когда все было готово и многократно проверено, садились за стол. Пили три рюмки. Обязательно третий был за тех, кого с нами нет. Потом вся команда шла провожать своего товарища. Сумку обязательно нес самый младший из присутствующих. Около подъезда 1А, что выходит на площадь, напротив мемориальной доски Юрию Владимировичу Андропову, стояла наша машина с включенным двигателем. Мы не уходили до тех пор, пока она не скроется из виду.
Слава Богу, вернулись все. Все имеют боевые награды. У кого «За отвагу», у кого медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» с мечами. Сегодня этим никого не удивишь. Младший из нас до сих пор хранит свою черную вязаную шапочку с дыркой от бандитской пули чуть выше лба. Прострелили во время операции.
Сегодня на наши места пришли другие. Работа продолжается. Ребятам есть чем гордиться. Но рассказывать эту историю они будут сами.
Коняхин Дмитрий Александрович, полковник. Родился в 1959 году в Москве. Окончил ВГИК, операторский факультет.
В 1983 году зачислен на военную службу в оперативно-техническое управление КГБ СССР. Занимался созданием специальных фильмов и оперативных видеоматериалов для различных подразделений ведомства.
В 1992 году перешел в Центр общественных связей Министерства безопасности России.
Отвечал за взаимодействие с электронными СМИ. Автор публикаций об истории КГБ и работе нынешних органов государственной безопасности.
Неоднократно выезжал в «горячие точки» для подготовки объективных материалов о происходящих событиях и организации работы прессы. Работал в Таджикистане, Чечне, Дагестане, Южной Осетии.
Без отрыва от службы получил специальную подготовку на базе Академии ФСБ России, Окончил Академию государственной службы при Президенте РФ.
Награжден медалью «За отвагу», медалью к ордену «За заслуги перед Отечеством» II степени. Почетный сотрудник контрразведки.
После ухода на пенсию работал на телевидении в группе военного корреспондента Александра Сладкова. Был его соавтором при создании сценариев ряда документальных фильмов.
Трижды лауреат Премии ФСБ России в области литературы и искусства.
