12 апреля 1993 года в Восточной Боснии произошло памятное событие в истории Отечественных войн сербского народа — бой за высоту Заглавак между подразделениями Армии Республики Сербской (АРС) и формированиями боснийцев.
Пятнадцать наших соотечественников, фактически окруженные, в течение шести часов отражали атаки многократно превосходящего противника. Они не дрогнули. Не отступили. И тем самым не дали беспощадному врагу прорваться в город Вышеград.
Как говорит Людмила Константиновна, мама погибшего добровольца Кости Богословского, «своей грудью они заслонили позор продажных правителей и государство должно быть им благодарно за то, что они сохранили честь России в то страшное, смутное время».
Согласно приблизительным подсчетам различных государственных учреждений и ветеранских организаций Республики Сербской, общее число русских добровольцев, прошедших войну 1992-1995 годов, не превышало пяти-шести сотен человек. Известны имена порядка полусотни погибших бойцов.
Один из героев того боя — Александр Александрович Кравченко. Он входит в руководство «Народного Собора» и является руководителем Ассоциации военно-патриотических клубов «Стягъ».
И надо же такому произойти, что именно дочь Кравченко, 15-летняя Александра, учащаяся кадетского класса, вывела из зала «Крокуса» тридцать зрителей.
В день теракта Александра проверяла билеты у зрителей, пришедших на концерт группы «Пикник». После того как прозвучали первые выстрелы, юная казачка успокоила зрителей, а когда в партер ворвались террористы и открыли огонь по людям, помогла им эвакуироваться. Девушка проводила людей в подсобные помещения, где они переждали стрельбу, после чего вывела их на улицу.
Вот такая верность семейным традициям и перекличка судеб! Но обо всем по порядку.
Незадолго до очередной годовщины событий в Боснии с Александром Кравченко встретился Дмитрий Бернацкий («Косовский фронт»), чтобы еще раз вспомнить о героическом сражении за высоту Заглавак и подвиге русских добровольцев.
На границе двух римских империй
— Александр, юбилейная дата касается всех, кто болеет сердцем за братский сербский народ. Однако, многие вообще не знают о событиях тех лет. Ты участвовал в них. Расскажи, чем памятен бой на Заглаваке, каково его значение?
— По моему мнению, этот бой является одной из героических страниц современной военной истории, ярчайшим эпизодом русского добровольческого движения и достойным примером для подрастающего поколения.
В 1991-1992 годах начался распад Югославии. Под воздействием внешних сил распад этот принял кровавые формы. В апреле 1992 года полыхнула война в Боснии и Герцеговине. Официальная Россия в тот момент впервые встала на сторону неприятелей сербского народа, поддержав международные санкции. Естественно, что большая часть нашего народа не разделяла позицию правительства Ельцина. Доказательства этому — появление на сербских фронтах немалого количества русских добровольцев.
В конце 1992 года в Восточной Боснии действовало несколько русских добровольческих отрядов. Общая численность добровольцев доходила до 120 человек. Эти отряды решали не только задачи моральной поддержки наших братьев, но имели большое значение и с оперативной точки зрения. Они действовали на самых сложных участках фронта.
С декабря 1992 года начались операции по освобождению города Горажде. Для решения этой задачи было необходимо занять ключевые, главенствующие высоты в каньоне реки Дрина. Русские добровольцы в составе Вышеградской и Горажданской бригад Армии Республики Сербской (АРС) были выдвинуты на высоты Заглавак и Столац — с тем, чтобы обеспечить плацдарм для дальнейшего наступления. Противник мобилизовал все возможные силы, чтобы ликвидировать присутствие сербско-русских сил в этом районе. И самым крупным и драматическим сражением за эти высоты стал бой 12 апреля 1993 года.
— Уточни, в какой части Боснии находятся высоты Заглавак и Столац?
— Эта местность находится недалеко от города Вышеград, на западном берегу Дрины. Если смотреть с высоты Заглавак на Дрину, то внизу можно увидеть устье впадающей в нее реки Лим. В древности река Дрина являлась границей между Восточно-Римской и Западно-Римской империями. Мы в тот момент находились на «Западе». Невольно вспоминается фильм Эмира Кустурицы «Жизнь как чудо», который снимался недалеко от этих мест.
— В чем состояла важность оперативно-тактического значения высоты в данной местности?
— Путь к городу Горажде, который сербское население оставило в сентябре 1992 года, шел по каньону Дрины. Путь удивительно красив, но при этом чрезвычайно сложен по проходимости с военной точки зрения. Узкая полоска шоссе проходит по самому берегу, имея с одной стороны реку, а с другой — череду скалистых гор.
Представьте себе знаменитый бой трехсот спартанцев, которые перекрыли узкий Фермопильский перешеек, удерживая огромную персидскую армию. Также не составляло труда перекрыть небольшими силами и каньон Дрины.
Чтобы начать в дальнейшем наступление на Горажде, сербское командование приняло решение занять главенствующие высоты, «нависающие» над каньоном, чтобы выдавить противника. Высота Заглавак являлась ключевым местом в этом плане.
Соотношение сил
— Когда сербско-русские подразделения закрепились на высоте?
— Наш отряд из состава Горажданской бригады выдвинулся и закрепился на высотах Заглавак и Столац в начале марта 1993 года. Перед этим за несколько недель основные силы нашей бригады были переведены из Вышеграда в район Семечского поля в относительной близости от театра военных действий. Эти несколько недель ушли на снаряжение вновь прибывших из России казаков-добровольцев, ведение активной разведывательной деятельности и закрепление на предшествующей высоте — Ивица.
До начала основной операции по занятию высот мы несколько раз бывали на Заглаваке, когда проводили недолгие рейды против позиций противника в этом районе.
— А где были позиции противника?
— Вблизи высот расположено большое мусульманское село Джанковичи — в полутора километрах к западу от Заглавака и в восьмистах метрах южнее Столаца. Позиции противника находились на окраинах этого села и его окрестностях.
— Каково было соотношение сил, вооружение?
— Наши силы на высотах составляли примерно 100-150 человек. Из них две трети находилось на Заглаваке, остальные — на Столаце.
Вооружение состояло из стрелкового оружия югославского производства: автоматы и пулеметы Калашникова, также ручные гранатометы, три или четыре миномета калибра 82 мм.
В районе Кочарима, километрах в пяти от нас, находилась батарея артиллерийских орудий ЗИС Вышеградской бригады, которая должна была поддерживать нас огнем. Со стороны Семеча была расположена установка залпового огня на автомобильной платформе (сербы называли ее «ВБР»), в задачу которой входил обстрел позиций босняков у Джанковичей.
О численности противника на этом участке определенно сказать не могу, но, как правило, по количеству живой силы босняки превосходили нас в два-три раза. Могу точно сказать о наличии у них крупных артиллерийских сил. Дело в том, что в конце января 1993 года противник захватил позиции соседней с нами бригады в городе Руда, и на этих позициях им были захвачены несколько 150-мм гаубиц с большим запасом снарядов, а также минометы и другое вооружение.
Все это было направлено против защитников высот. Мы хорошо ощутили это на себе во время первого и второго нападения на Заглаваке. Я свидетельствую, что во время этих боев неприятель имел превосходство в артиллерийском огне, чего ранее никогда не наблюдалось.
Сербы кричали: «С нами русские!»
— Расскажи, как развивались события начала марта?
— Накануне начала сербского наступления я находился в Вышеграде вместе с бывшим командиром 2-го РДО Мухаревым Александром («Ас»). Мы приняли решение присоединиться к общему отряду, и в 4 часа утра нас забрала машина, шедшая в село Горния Лиеска. Там уже находились основные силы казаков. Примерно через полтора часа на автомобилях наш отряд выдвинулся к Кочариму, откуда обычно мы начинали свое движение на Заглавак. Далее мы должны были идти пешком.
На этот раз нам приказали идти не по дороге, а обходным путем по лесу. Передвигаться было тяжело, лежал глубокий мокрый снег, на себе приходилось нести снаряжение и боеприпасы. Во время передвижения мы видели следы медведей. Также обнаружили место со следами привала неприятеля — человек десять отдыхало здесь совсем недавно.
В непосредственной близости от Заглавака небольшой разведывательный отряд, в состав которого входил и я (так как неоднократно участвовал в операциях в этом районе), выдвинулся на высоту для установления наличия противника. Здесь его не оказалось, весь Заглавак был завален глубоким снегом. Постепенно на высоты вышли основные силы.
Через час мы получили приказ начать оборудование позиций и лагеря. Для нас это было неожиданно, поскольку ранее мы никогда не оставались здесь долее, чем на световой день. Вскоре подъехали автомобили, привезли брезент, одеяла; мы стали расчищать снег, разводить огонь (с дровами здесь были проблемы).
Мы провели первую ночь под открытым небом около костра. Ну, а затем начались обычные боевые «будни»: дежурство, дозоры, рейды, доставка продовольствия. Погода постоянно менялась, оттепели чередовались с метелями и снежными заносами.
Мы — добровольцы — расположились на южной оконечности высоты. Справа от нас находился небольшой отряд четников, вооруженный пулеметом и безоткатным орудием. Западную и северо-западную часть Заглавака занимали регулярные сербские подразделения АРС — интервентные силы Горажданской бригады. На восточной оконечности не было постоянных позиций — она считалось «тыловой»; здесь располагались автомобили, находились посты, и велось патрулирование.
— Как отреагировал противник на ваше появление?
— Во второй половине марта противник попытался выбить нас с высоты; бой начался во второй половине дня и закончился уже в сумерках. Силы нападавших были значительны, очень сильный артиллерийский обстрел. Но никаких особенных результатов они не достигли. У нас был ранен Олег Валецкий, который попытался по собственной инициативе совершить вылазку.
Помню, знаменательным эпизодом этого боя была «демонстративная» переброска пулеметчика-казака с русских позиций на сербские. Босняки подошли здесь очень близко — слышны были голоса (они подбадривали себя каким-то причудливым воем). В промежутках между приступами воя они кричали сербам, что их очень много и советовали сдаваться. На это сербы отвечали, что с ними русские, а потому численность противника их не волнует.
Чтобы предъявить «доказательство» наличия русских, был переброшен этот казак с пулеметом, который (помимо стрельбы) костерил противника крепкими выражениями на русском языке. К концу дня противник отступил. И снова потянулись те же будни.
Жизнь как чудо
— И вот, наконец, наступило 12 апреля. Что же произошло в этот день?
— Прежде всего, надо сказать, что к этому дню наши силы на Заглаваке очень ослабли. Общее количество бойцов уменьшилось примерно на треть — людей перевели в Вышеградскую бригаду.
Две трети казаков было отправлено на отдых в Семеч. Налицо была общая психологическая и физическая усталость.
Предупреждения о возможном нападении были, но такое повторялось часто, поэтому никакой повышенной готовности в этот раз не было.
— Как развивались события?
— Рано утром 12 апреля была моя смена. В карауле вместе со мной находился Валера Гаврилин. Утро было замечательное, все предвещало теплый солнечный день. В конце смены (примерно в полседьмого утра) мы решили произвести выстрел винтовочной гранатой (трамблоном) в сторону противника, в южную сторону от Заглавака, где мог находиться неприятель. Это делалось для провокации.
Однако трамблон, не пролетев и тридцати метров, упал и взорвался (очевидно, порох отсырел). Нас это несколько обескуражило и показалось дурным предзнаменованием. Повторный выстрел делать не стали, сдали смену и отправились отдыхать.
Через тридцать-сорок минут мы услышали интенсивную стрельбу со стороны высоты Столац. По Заглаваку противник тоже начал стрелять, пока редко, но стрельба с каждой минутой набирала силу. К восьми часам бой был уже в самом разгаре. К этому времени Столац пал — противник занял его. Позже мы узнали, что там было много погибших, в том числе и двое русских добровольцев: Владимир Сафонов и Дмитрий Попов.
После этого все силы противника были брошены против нас. К 9 часам утра интенсивность обстрела Заглавака была очень высокой. Нас обстреливали минометы, в том числе 120-ти мм, также те самые гаубицы из Руда. Велась плотная стрельба из автоматического оружия. Верхние части наших палаток были прострелены, как решето. Противник атаковал высоту, как обычно, с южной, западной и северо-западной сторон. Есть предположение, что одна из групп вышла и к восточному склону, т.е. по сути дела в тыл к нам, и вела огонь по этой мало защищенной стороне.
Особенность обстрела заключалась в том, что он был менее интенсивным, чем в первое нападение, но более точным. Благодаря тому, что теперь соседний Столац находился в руках врага, Босняки могли корректировать огонь по Заглаваку. Поэтому мины и снаряды ложились очень близко от наших позиций. Наш ответный огонь был менее интенсивным и менее мощным.
— По какой причине?
— Из-за недостатка, как в боеприпасах, так и в живой силе. Наши минометы вообще молчали, так как сербы опасались раскрыть точки их местонахождения и вызвать ответный огонь гаубиц. Мы отвечали только из стрелкового оружия.
Примерно в 9 часов утра крупным осколком был убит самый молодой защитник Заглавака — доброволец из Москвы Константин Богословский. В какой-то момент Сергей Пелипенко, который выполнял роль командира нашего отряда, направил меня к командиру высоты доложить о потере и выяснить обстановку. Командир — сербский поручник — сказал мне, что все находится под контролем, что сербские (северо-западные) позиции стоят твердо, что помощь придет через два часа.
Вернувшись на нашу позицию, я оказался рядом с напарником погибшего Кости — Володей Сидоровым; хотел сообщить полученные сведения, нагнулся к нему, и в этот момент произошло следующее: в дерево над нами врезалась вражеская мина, осколки попали мне в голову. Я потерял сознание. Володя был очень сильно контужен. Меня перевязали и перенесли в палатку, до конца боя я приходил в себя лишь время от времени.
Бой продолжался еще четыре или пять часов. Несмотря на все усилия, противник не смог продвинуться и занять ни один из склонов высоты. А прибывшая после полудня подмога отогнала противника на исходные позиции.
— Что происходило, когда окончился бой?
— За передовым отрядом, который состоял из казаков с Семеча, прибыли грузовики, которые забрали раненых и убитого Костю. На обратной дороге машины попали под обстрел и погибли двое раненых сербов.
— Высота осталась под сербским контролем?
— По итогам боя — да. Но, к сожалению, к вечеру сербское командование отдало приказ об уходе с высоты, несмотря на то, что она была героически удержана в тяжелейшем бою. В дальнейшем общее сербское наступление в мае-июне полностью очистило этот район от неприятеля. В освобожденных Джанковичах были взяты в плен боевики, которые указали места захоронений погибших на Столаце Сафонова и Попова.
…Я был доставлен в больницу города Ужице, затем — в Белград, где мне сделали операцию. Следствием ранения стала частичная утрата зрения, которое не восстановилось до сегодняшнего дня.
— Какова дальнейшая судьба территории, за которую вы сражались? Заглавак, Столац, западный берег Дрины — что там находится сегодня?
— Сейчас это территория Республики Сербской, ее внутренняя часть. Вооруженные формирования противника больше никогда туда не возвращались.
И снова «Крокус»
Как рассказывает казачка Саша Кравченко, она бы не выжила в «Крокусе», если бы дежурила в тот день у эскалатора. Террористы заходили прямо напротив этого места. Но в последний момент ее распределили на третий этаж, в сектор балконов.
Юные сотрудники «Крокуса» дежурили парами. Один проверяет билеты, другой помогает при рассадке: провожает зрителей на свои места. Саше досталась рассадка. Она встречала зрителей и провожала их на места. Вдруг раздались громкие хлопки, напомнившие занятия в кадетском классе, она поняла, что бьют автоматными очередями.
Напарница ушла вниз, чтобы проверить, в чем дело. Рацию забрала с собой. Саша осталась одна. Стрельба усилилась. Тогда девушка приняла решение зайти в зал. Зрителей попросила оставаться на местах, но быть готовыми к эвакуации: взять в руки сумки.
В Сашином секторе было тридцать мест. Среди зрителей — взрослые мужчины, женщины и с десяток детей. Но решение в эти минуты принимала она, так как была сотрудницей «Крокуса».
Когда террористы ворвались в зал, Саша решила, что надо уходить. Спокойным голосом она попросила зрителей взять свои вещи и указала, из какой двери лучше выйти.
Укрылись в служебном посещении. Начался пожар.
В служебном помещении было два выхода: в «Крокус Экспо» и в подвал. Куда безопаснее выйти? Принять решение надо было в считанные секунды.
— Я не знала, сколько террористов, где они сейчас. Поэтому в подвале мы шли почти наощупь. Не включали фонарики на телефонах, боясь привлечь внимание, — вспоминает Саша.
На их пути попадались эвакуационные выходы, но они были закрыты. И тут они увидели, что одна из дверей сорвана с петель. Видимо, через нее уже кто-то бежал. Ее без труда открыли и вышли к выходу. Оттуда — на улицу.
— До метро мы бежали. По дороге нас какие-то подростки спросили: что случилось? Я ответила, что теракт. Они начали смеяться. Подумали, что я шучу.
Мы все были без верхней одежды, в форменных юбках. А было очень холодно. Какая-то добрая девушка дала мне свой шарф. Все наши ребята никого не бросали, не бежали. Все стояли и помогали другим людям. Через час нам стали писать кураторы. Они говорили, что с большинством сотрудников все в порядке. Там же у метро я встретила свою напарницу. К счастью, она тоже спаслась.
«Мы вручаем медаль «Казачья доблесть», которой награждаем только казаков и офицеров на передовой. Впервые в истории казачества она вручается тебе», — отметил атаман Всероссийского казачьего общества Виталий Кузнецов на церемонии награждения Александры Кравченко.
Олег Кассин — председатель Общероссийского общественного движения «Народный Собор».
